Если вы дадите миллиардеру невесту

— Почему бы тебе не показать мне. — Слова вырываются у меня изо рта прежде, чем я успеваю их остановить.

Я ошеломленно замираю, когда он подхватывает меня на руки и несет к большой мягкой скамье в углу. Она идентична той, что стоит в прихожей. Теперь я думаю о том, что обе они появились на следующий день после нашего возвращения из Аспен Гроув.

Один из милых жестов Кэша — дать мне место, где можно присесть, когда я снимаю и надеваю обувь.

Почему он должен быть таким чертовски заботливым? Так гораздо сложнее сопротивляться ему.

Опустив меня на скамейку, он встает передо мной на колени. На нем только пара черных боксеров, а на голой груди блестят капельки воды. Должно быть, он не поспешил вытереться, прежде чем прийти за мной.

— Что ты делаешь? — пискнула я.

— Показываю, каково это, когда мужчина поклоняется к твоим ногам.

Я чувствую, как по моим щекам растекается румянец, когда он проводит руками по моим ногам, оставляя за собой дорожку мурашек. Сдвигает в сторону шелковистую ткань моего халата, пояс расстегивается, и Кэш издает гортанный стон, когда видит, что под ним — ничего.

Жду с затаенным дыханием, пока он наклоняется к вершине моих бедер, покусывая чувствительную кожу. Когда я пытаюсь сдвинуться с места, он разводит мои ноги в стороны, прижимаясь носом к моей груди и вдыхая мой запах.

Боже, почему это так горячо?

Он уговаривает меня лечь обратно на скамейку, закидывая мои ноги себе на плечо. Мне должно быть стыдно за то, что я лежу перед ним обнаженной, но меня охватывает жар, и все мои мысли заняты тем, что он может сделать дальше.

Вплетаю пальцы в его волосы, борясь с желанием притянуть ближе и порывом оттолкнуть. Первое побеждает, когда он лижет шов моей киски дразнящими движениями, и я инстинктивно вжимаю его голову в свои бедра.

Я стону.

— Блять, Стаффорд. Твой рот такой вкусный.

— Я только начинаю. — Он говорит это как обещание. Как будто это лишь малая толика всех тех порочных вещей, которые он мог бы со мной сделать, если бы я только позволила ему.

Я вся дрожу от возбуждения, пока он попеременно лижет и сосет.

Стону все громче, когда ласкает мой клитор, сосредоточив свое внимание на чувствительном бутоне.

— О Боже, — задыхаюсь я, впиваясь ногтями в его кожу.

— Блять, Эв, ты такая чертовски сладкая, — пробормотал он, прежде чем снова зарыться лицом мне в ноги.

Я тяжело задыхаюсь, когда приближается кульминация, и Кэш смыкает рот вокруг моего клитора. Кричу, умоляя о большем, он крепко прикусывает его, и комната наполняется моими криками, когда я кончаю, погружаясь в оргазмическое блаженство.

Когда наконец спускаюсь с высоты, Кэш помогает мне сесть, и на его губах остаются следы моего удовольствия.

Когда его взгляд встречается с моим, я протягиваю руку, чтобы коснуться его щеки, нежно проводя большим пальцем по рельефной коже его шрама. Он ненадолго закрывает глаза, словно наслаждается моим прикосновением.

— Ты в порядке? — спрашивает он, прижимая мою руку к своей щеке.

Находясь рядом с Кэшем, я словно нахожу убежище от бури. Больше всего на свете мне хочется сказать ему, что у него знойный рот и нет ничего лучше, чем провести с ним весь день взаперти. Но я сдерживаюсь, мои сомнения перевешивают желание отдаться своим чувствам.

Долгое время я была уверена, что все мужчины не заслуживают доверия, и после Лэндона избегала их любой ценой. Теперь, когда я встретила человека, который хочет лелеять меня и осыпать лаской, я не знаю, как примирить вновь обретенную надежду с затаенными страхами.

Я киваю.

— Уже поздно. Мне пора собираться на работу, — говорю я, вздрагивая от того, что эти слова вылетают из моего рта.

— Да, хорошо, — неохотно соглашается Кэш.

Я не могу не заметить обиды в его голосе, когда он встает и протягивает руку, чтобы помочь мне подняться. Сжимает мои пальцы в последний раз, прежде чем отойти.

Он уже на полпути через всю комнату, когда я останавливаю его.

— Кэш? — шепчу я.

Он поворачивается ко мне лицом.

— Да?

— Ты должен знать, это был лучший оргазм в моей жизни.

Кэш лукаво улыбается.

— Не волнуйся, он будет не последним. Запомни мои слова, Эв. Когда ты будешь готова принять то, что происходит между нами, я позабочусь о том, чтобы ты выкрикивала мое имя, пока я буду глубоко в тебе, — обещает он, его глаза горят решимостью.

В моей голове возникает мысленная картина, как он нависает надо мной на нашей кровати и трахает меня, не сдерживаясь. Мой рот открывается, когда он оставляет меня наедине с беглыми мыслями, и я жалею, что у меня не хватило смелости попросить его остаться.

Прищурившись, пытаюсь понять смысл письма, которое читаю. Я должна была уехать еще час назад, но после утренней встречи с Кэшем я тяну время.

Мое лицо становится ярко-красным при одной мысли о его голове, прижатой между моими дрожащими бедрами, о моих пальцах, запутавшихся в его волосах, когда я кричала в экстазе.

Я не стыжусь того, что мы сделали, — более того, хочу повторить это снова, — но это означает, что наши отношения станут еще более сложными, если это вообще возможно в данный момент.