Если Вы думаете, что сенокосилкой не может управлять четырнадцатилетний человек, то Вы глубоко заблуждаетесь

Тут Маша поняла, что есть такие секреты, о которых не всегда стоит всем рассказывать, даже если это очень хорошие люди.

- Я для школы гербарий составляю, и лопухи тоже сушила, - стала объяснять Маша, - а они обычные зелёные, но большие, а остальные цветы такие красочные. Вот я и подумала, а вдруг есть разноцветные лопухи? Как бы тогда красиво получилось. Даже хотела один покрасить.

- Лопух – это трава, - поправила её Марфа Егоровна, - если вдруг найдёшь с цветным листиком – сразу покажи мне, пожалуйста, но не срывай ни в коем случае. Хорошо?

- Хорошо, - пообещала Маша.

Проходя мимо сидящего на том же месте Пахома, она, от благодушного настроения, почесала его за ушком:

- И тебе до свидания.

Пахом был пёс серьёзный, внушительный, его все местные собаки стороной обходили, а тут какая-то девчонка да за ухом почесала. Это же надо так пошатнуть авторитет! Хорошо хоть никто не видел. Хотя, вообще-то было приятно. И пока он размышлял, как лучше отреагировать – клацнуть на неё для вида зубами или свирепо гавкнуть - за Машей закрылась калитка. В итоге пришлось хотя бы просто рыкнуть разок для порядка.

А Маша села на велосипед и отправилась домой. И тут ей в голову пришла одна очень интересная мысль: «А не находила ли и Марфа Егоровна серый лопушиный трилистник? Пожалуй, нужно испробовать на бабушке. Если съесть не целый, а только кусочек, то может и помолодеешь сразу ненамного?»

Глава 57. В которой Маша в итоге всё-таки выбралась на речку, но из-за особенностей стандартов школьного образования осталась в одиночестве, и кто в этом был больше виноват, непонятно.

Подъезжая к своему дому, Маша увидела приближающееся по дороге пыльное облако. Как оказалось, это возвращались из больницы Василий с дедушкой. Поравнявшись с девочкой, машина остановилась. Опустилось стекло пассажира, и оттуда высунулась голова Василия, а следом и забинтованная рука Василия.

- Во! – гордо произнёс он. – Гипс наложили. Правда трещинка всего малюсенькая, но врач настаивал. Теперь так две недели ходить придётся. Заодно и рентген ноги сделали, но тут всё обошлось. Хотя я дня три точно дома просижу, ты заезжай ко мне, ладно? – попросил мальчик.

- Конечно, обязательно буду тебя навещать, - пообещала Маша, - ты, главное, делай, как Марфа Егоровна сказала, и всё заживёт как на собаке.

- А ты бы видела, как наш врач Екатерина Матвеевна обрадовалась, увидев меня, - сообщил Василий.

- Как врач может радоваться при виде травмированного человека? – возмутилась Маша. – Ей что, больных не хватает?

- Да нет, конечно, - стал объяснять Василий, - просто я для неё, ну и для всей больницы тоже, – уникальное медицинское явление, которое они в прошлый раз не смогли до конца исследовать. «Ты нужен нашей науке» - вот как она сказала! И снова собиралась меня в больнице оставить, но дедушка не дал. Его шесть врачей уговаривали, даже предлагали всем нам полное обследование пройти бесплатно, потом даже согласились всю деревню обследовать бесплатно, но дедушка не согласился. «Мой внук – не подопытный кролик», - вот как он сказал!

- А они что сказали? – спросила Маша.

- А они сказали, что на мне всё заживает, как на собаке, - ответил Василий, - и что даже намного лучше, чем на собаке, и что такой уникальный феномен требует тщательного изучения.

- Всё, потом наговоришься, - услышала Маша в опущенное окно Матвея Дмитриевича.

- Ну ладно, Маша, пока, - попрощался Василий, - нам ехать пора.

- Пока, выздоравливай, - попрощалась Маша, - я к тебе обязательно заеду.

Автомобиль тронулся, а Маша, заходя к себе во двор, подумала: «Интересно, почему говорят, что заживает как на собаке?»

- Бабушка, ты не знаешь, почему говорят, что заживает как на собаке? – спросила Маша, когда вошла в дом.

- Конечно, знаю, - ответила бабушка, - раньше детишками в деревне так часто делали.

- Что делали?

- Ну, когда поранишься, кровь течет, - лекарств то особо не было, - дашь собаке ранку полизать, - всё и заживает быстрее. У них в слюне, специальный фермент есть, лизоцим, который убивает большинство бактерий, и когда собака раны зализывает, этот лизоцим не даёт возникать воспалению.

- Этот лизоцим называется от слова «лизать»? – спросила Маша.

- Ну что ты, - улыбнулась бабушка, - большинство медицинских названий произошло из древнегреческого. Хотя кто его знает, может и «лизать» корнями уходит туда же. Ты лучше скажи мне, как искупалась, - спросила бабушка, - вода не холодная?

- Да никак, нам опять не повезло, - стала рассказывать Маша, - мы только отъехали, у Василия штанина попала в колесо, он упал, повредил руку. Его только что дедушка из больницы обратно привёз с гипсом, сказали - маленькая трещинка.

- Вот, бедолага, - пожалела бабушка, - а ты тогда где всё это время пропадала?

- Я вначале Василия к Марфе Егоровне отвезла, она его осмотрела, мазями намазала и сказала, что надо ехать в больницу снимок делать. Дедушка Василия увёз, а я осталась, чай пила, крыжовенное варенье ела. Разговаривала.

- Выходит, обедать не будешь? - спросила бабушка.