Если вы не бессмертны

Тихий голос художницы с каждым словом наполнялся уверенностью и силой.

— Вы тоже знаете о Долине Скал?

— Извините, с кем я говорю?

— Вы меня не знаете, — (голос незнакомый, не низкий, не высокий и какой-то безликий. Но что-то есть в этой безликости, что удерживает от того, чтобы повесить трубку.) — Я купил вашу картину на выставке.

— Какую картину?

— Хотите узнать, что в том сиреневом лесу?

Это была моя первая выставка. Моя первая проданная картина. И человек, купивший ее, меня заинтриговал. Я согласилась встретиться с ним.

Когда я пришла, он был дома один… Это особое ощущение, когда видишь свою картину в незнакомом помещении, знакомо, наверное, каждому художнику.

Он спросил, как меня зовут. Я ответила: «Анна». Он сказал: «Нет, ты не Анна. Ты — Элизабет».

А еще он сказал мне, что я — муза. Его муза. Он пригласил меня в Долину Скал. Я спросила: «А как мы туда попадем?». Он провел рукой по моей щеке.

Потом…

— Кажется, здесь не просто вечер откровений, а вечер эротических откровений, — Марина вонзила в художницу презрительный взгляд.

— Марина, — укоризненно посмотрела на девушку хозяйка дома. — Когда подойдет твоя очередь, скажешь все, что хочешь сказать.

— … Он сказал, что для того, чтобы попасть в Долину Скал, нужно слиться духовно, — помотав головой, словно сбрасывая с себя презрительный взгляд бывшей соперницы, продолжала Анна-Элизабет. — А чтобы слиться духовно, нужно слиться физически.

Марина заерзала на стуле, метнула еще один взгляд, полный презрения, в рассказчицу, но промолчала.

— Он называл меня Музой, — повторила девушка. — Он показал мне начало своего романа о Долине Скал, который так и не смог закончить. Был и еще один, законченный, роман. Его героинь звали Анна и Элизабет. Он даже издал его под женским псевдонимом «Анна Перл». Гламурная книжка в розовой обложке всего лишь в одном экземпляре. Я долго хранила ее, но недавно она куда-то исчезла. Может, я сама потеряла ее во время шопинга, потому что подсознательно хотела ее потерять? Аникшин не любил этот роман. Он хотел написать что-то, что откроет людям тайну Вселенной, Истину, как он говорил. К тому же, у него часто менялись музы… — девушка подавила вздох. — Я никогда не любила его. Мне вообще никогда не нравился такой тип мужчин, но я жила так, как будто постоянно находилась под гипнозом, а может быть, так оно и было…

Анна нервно провела рукой по волосам.

— О том, что у меня ВИЧ, я узнала только вчера, — девушка встретилась взглядом с Одиноким Лотом. — На днях позвонил Лот, сказал, чтобы я сдала анализ крови. Результат не был для меня шоком, но еще когда я шла сюда… — девушка на секунду замолчала, — я чувствовала себя совершенно потерянной, но сейчас, слушая моих друзей по несчастью, я почувствовала вдруг, что жизнь продолжается, и самое лучшее, может быть, еще только впереди. Ну вот… — выдохнула Анна с улыбкой. — На этой оптимистичной ноте, пожалуй, и закончу.

Девушка получила свою заслуженную порцию аплодисментов, и траектории взглядов переместились на мужчину в костюме как будто с чужого плеча. Он рассеянно улыбался, переводя взгляд с одного лица на другое из-за толстых стекол очков.

— Ваша очередь, Маэстро, — подбодрила его хозяйка.

— Честно говоря, не умею я рассказывать…

Рассеянная улыбка стала смущенной.

— Нет уж, Миша, не отлынивай, — запротестовал астролог Роман.

— Лучше я сыграю то, что хочу рассказать.

Мужчина вразвалку и вместе с тем осторожно прошел к пианино, бережно, как будто совершая ритуал, открыл крышку.

— Миша — гений, — наклонился к уху Инги Одинокий Лот.

Инга недоверчиво скользнула взглядом по мешковатой фигуре маэстро, близоруко щурившемуся даже сквозь очки с толстыми линзами в неуклюжей черной оправе.

— Жаль, что это не орган, — произнес музыкант, обращаясь не столько к присутствующим, сколько к самому себе.

— Извини, — развела руками хозяйка дома.

Одинокий Лот с интересом скользнул по лицу Инги, пытаясь угадать, какое впечатление произвели на девушку слова музыканта.

Инга старалась оставаться вежливо-бесстрастной, чтобы какой-нибудь бестактностью не испортить странный праздник.

Она никогда не верила в гениальность случайных знакомых. Конечно, теоретически такое возможно, но по той же теории вероятности…

Большие руки Миши-Маэстро, словно гипнотизируя музыкальный инструмент, на несколько секунд нависли в воздухе над клавиатурой, и это напряженное предвкушение музыки невольно передавалось каждому, кто приготовился слушать игру Миши-Маэстро.

И вот пальцы музыканта встретились с клавишами, погрузились в черно-белую гармонию звуков, наполнили ее цветом.