Если вы не бессмертны

Инга никогда раньше не слышала эту мелодию, но поняла это намного позже, когда звуки становились отголосками, растворялись в бесконечности, а маэстро, совершенно опустошенный, ссутулившись, склонился над клавиатурой, и засаленные черные волосы спадали на толстые стекла очков. А пока казалось, что эти звуки именно в этой единственно возможной последовательности были ВСЕГДА, и ВСЕГДА была жажда их услышать. Сгущающаяся, как смог, пустота ля-минора. И вот как дождь над пустыней, где тысячи лет с неба не падало ни капли воды…

И даже раскаты грома на непроницаемом небе, сквозь которое не видно звезд, вселяют надежду. Голубым огоньком она теплится в бесчисленности звезд. Свечи на торте как звезды. Которые когда-нибудь погаснут.

— … Музыка — только один из Способов постижения Истины. Но есть и другие.

Музыкант рассеянно поправляет очки в толстой оправе.

— … Я был на прошлом вашем концерте, и мне захотелось послушать вас снова.

Музыка… Он говорит о музыке, но хочет сказать о чем-то другом… Совсем о другом.

— … Так вот… Я хотел вам сказать. Я сразу понял, что вы можете стать одним из нас, вы можете стать посвященным. В какой-то степени вы уже посвященный. Вы создаете гармонию из хаоса. Многие люди ищут эту гармонию и не могут найти. Вы не могли бы сыграть для таких людей… не на органе… на обычном фортепиано — дома у одной моей хорошей знакомой? Моей ученицы…

Свет голубой звезды исцеляет от сомнений, наполняет новой силой…

Галактики расступаются, эти звездные ворота без числа. Уводят в бесконечность… дальше… дальше…

Мысли вращаются со скоростью света. Абсолютная гармония вращения.

Воз- вращение.

Свечи на торте как звезды. Которые не погаснут никогда.

Нет, стрелки циферблата не сошли с ума. Звездные часы показывают без пять минут вечность. Осколки комет пронзают бесконечность.

Осколки комет — просто лепестки цветка.

Звезды пульсируют в ре-мажоре. И чаша цветка раскрывается. Крещендо Млечного пути — дорога к свету.

Все впереди. Все возможно.

«Все возможно», — долго еще звенела тишина. А аплодисменты были такими искренними и шумными, как будто рукоплескали не десять человек, а в десять раз больше.

— Что это? — восхищенно поинтересовался астролог.

— Не знаю… экспромт, — все так же рассеянно улыбался маэстро.

Двойник Адониса вышел на середину комнаты медленно, как будто оттягивая момент откровенности. Громко вздохнул.

— Когда я вернулся из Долины Скал, — начал Костомаров замогильным голосом, но где-то на самом дне его бездны его зрачков теплилась голубая звездочка надежды. — Хотя… — черные волосы мягко и своенравно упали на лицо. — Я всегда был лишь тенью… Тенью своего брата.

Двойник Адониса замолчал на несколько секунд. Инга смотрела на мужчину в белом сквозь огоньки на торте. Мерцание свеч и слова двойника Адониса завораживали, придавая облику что-то пафосно — мистическое.

Хотя… все вполне объяснимо. Ему, как всем неудачникам, нравится красиво обставлять свои терзания, упиваться ими, словно глядя на себя со стороны… Тенью своего брата…

— Он родился раньше меня всего на несколько минут, но это определило всю мою дальнейшую жизнью. Мой брат был звуком, а я всего лишь отголоском. На первый взгляд нас практически невозможно различить, но это только внешнее сходство.

Я только и слышал и дома, и в школе — «бери пример с брата», «делай как брат», «ты должен гордиться своим братом»…

И я старался быть таким, как он. Но мне это никогда не удавалось. Несмотря на внешнее сходство, мы были очень разными по характеру.

Он был отличником и окончил школу с золотой медалью. А я учился на тройки, гонял мяч во дворе, играл на гитаре, приходил домой с синяками. Я дрался лучше всех в классе, был капитаном школьной футбольной команды и солистом в местной рок-группе. Но мои заслуги родители не ставили ни в грош.

Я всегда был паршивой овцой, трудным подростком, который доставляет неприятности своим близким. Даже девушки почему-то всегда выбирали моего брата, и я презирал их за это. В нем было что-то, перед чем невозможно устоять, а я был лишь неудавшейся копией моего брата.

После школы он поступил на философский факультет престижного московского вуза. А я провалил в три вуза. Потом меня забрали в армию. Там я и познакомился с одним парнем — Аликом.

Как он оказался в армии — не понятно.