Если вы не влюблены

Они втроем буквально вылетели в фойе. Навстречу им уже бежал потрясенный Будкевич. Пока дежурная вызывала неотложку, он быстро рассказывал:

– Андриан Серафимович жив, но голова у него разбита. Не знаю, насколько тяжело он ранен. Лежит без сознания, прямо на дорожке. Вы отправляйтесь в театр, а я дождусь врачей и приеду следом. Постарайтесь уговорить Маркизу сыграть спектакль. Это только выглядит жестоким, а на самом деле поможет ей немного справиться с эмоциями.

– Но у нас ведь не хватает одного актера! – воскликнула Таня, ломая пальцы. – Даже двух актеров! Мы до сих пор не знаем, где Таранов.

Будкевич на секунду замер, потом решительно сказал:

– Если Таранов приедет, мы справимся. Роль Курочкина сыграю я. Если нет, тогда спектакль придется отменить.

Отмена спектакля была чрезвычайным происшествием. Алик иногда признавался, что это ночной кошмар, который преследует его с самого начала продюсерской и режиссерской карьеры.

Потом Алик отправился к телефону и принялся звонить в театр, чтобы сообщить новости и отдать распоряжения. Через пару минут он снова подошел к Тане и Рысакову.

– Здесь директорский «пикап», на нем доберетесь до театра. А я вернусь к Андриану, нельзя его одного оставлять. Я его своим пиджаком накрыл, трогать побоялся, а то бы прямо сюда принес. Он не такой уж и тяжелый…

– Я с тобой! – твердо заявил Рысаков. – Если ты Андриана заменять будешь, нам с тобой все равно на сцену вместе выходить. Пойдем хоть зонт, что ли, над ним подержим. Чего он там, брошенный? Как будто у него друзей нет…

У Тани между тем запиликал мобильник.

– Таранов появился! – сразу же крикнула ей в ухо Белинда. – Вид у него, прада, неважнецкий. А когда ему еще и про Андриана рассказали, он вообще сник. Маркиза на кушетке лежит, напилась валерьянки. Порывается ехать в гостиницу, а Регина ее не пускает. Говорит, Серафимыч очнется, увидит тебя после скандала вашего, ему еще хуже станет. Маркиза ее костерит, на чем свет стоит, но слушается. Спектакль на десять минут задержали, но скоро начнем. Вы когда будете-то? Тут все на ушах стоят!

Таня сказала, что они скоро выезжают, и как только отключилась, увидела Рысакова, который опять направился к лестнице. К дверям как раз подъехала машина «скорой помощи». Дежурная снова засуетилась и побежала показывать врачам, куда идти. Тане сразу же стало не по себе. Она ужасно боялась увидеть Курочкина с разбитой головой. Поэтому, недолго думая, припустила вслед за Тихоном.

– Эй, ты куда это собрался? – окликнула она коллегу. Рысаков повертел перед носом Тани ключом от номера Будкевича и сказал:

– Алик Серафимыча до машины сопроводит, все проконтролирует и с врачом поговорит, а мне велел сходить в его номер и найти там какое-то лекарство в синем пузырьке. Говорит, что ему надо давление снизить. А иначе, говорит, я тут с вами коньки отброшу. Хочешь, пойдем вместе?

И он резво побежал к лестнице, а Таня машинально последовала за ним. Наконец-то представилась возможность подумать о находке в номере Таранова, и мысли теснились в ее голове, одна мучительней другой. Выходит, Лешка наврал! Сегодня утром он заявил, что на встречу с Аристархом Заречным вчера так и не попал. Что когда направлялся в книжный, его остановили поклонницы и долго не отпускали. А это значит… Значит, что Лешка встречался с Заречным уже после автограф-сессии. Может быть, он и журналистку видел, которая с писателем из магазина уехала? Может быть, он с ней даже знаком?

– Слушай, – обратилась она к Рысакову, когда они поднимались по лестнице. – Мне только что звонила Белинда. Таранов уже в театре.

– Слава Богу! – искренне обрадовался Тихон, проявляя невероятную резвость и перескакивая через две ступеньки сразу. Брюки и жилет у него были такими мокрыми, что их вряд ли удалось бы высушить с помощью фена. – Знаешь, когда он пропал, я не хотел тебе рассказывать про вчерашнее. Но теперь, наверное, можно.

Таня немедленно всполошилась.

– Про вчерашнее? Вы что, опять подрались?

– Боже упаси! Не хочу я с ним больше связываться, ученый уже.

– Тогда что же? Что ты имеешь в виду?

Рысаков неожиданно остановился и развернулся к ней лицом. Вид у него сделался торжественно-заговорщическим, как будто он собирался рассказывать страшилку про черную-черную комнату.

– Вчера ночью, – сказал он громким трагическим шепотом, – я никак не мог уснуть, потому что Маркиза с Серафимычем ссорились и жутко вопили. Мне было кое-что слышно, и тут все мои женитьбы, как одна, встали перед глазами. Воспоминания нахлынули… В общем, чего-то так мне хреново стало, что я решил пойти поискать, где бы выпить.

Рысаков смущенно заулыбался, а Таня отчего-то безумно испугалась истории, которую он затеял ей рассказывать.

– Давай поскорее пойдем лекарство искать, – предложила она. – А то у нас совсем времени нет.

Рысаков послушно отправился дальше, продолжая между тем свое повествование: