Если выберешь любовь (СИ)

Нет, она не ждала, что ее погладят по головке за совершенное, но то, что в эту ситуацию будут втягиваться другие люди, она не предугадала.

— Да ничего он не сделает! — отмахнулся парень.

Олеся сомнительно покачала головой.

— Как минимум ты никогда не сдашь ему экзамен, как максимум — отчислят в первую же сессию. Вслед за мной. А ещё он и про работу тебе угрожал.

— Да нормально все будет. Нет у него таких полномочий — отчислять, — Руслан приобнял девушку одной рукой. — Не волнуйся. А к работе он вообще не имеет отношения. Я не у него работаю.

— Ты же советовался с ним по проектам? — Олеся вспомнила, как они чуть не застукали её в шатиловской квартире. Но про это она умолчала.

— Советовался. Это был крупный проект. Очень ответственный. Мне первый раз поручили такой. Да, Шатилов мне помог. Но главное не это. А чтобы с тобой все было в порядке. Ты как?

— Все нормально. В самом деле, я ничего не чувствую. Онемение какое-то, — вздохнула Олеся. — Ты же не собираешься делать все, что ему говорил?

— Если потребуется — сделаю, — четко произнес Руслан. — Но я горячился… мне хотелось показать ему, что не он не всесильный.

— Не потребуется. Наверное, зря… да… зря я… — Олеся не продолжила начатую фразу.

— Что ты хочешь сказать?

— Нет, нет, ничего, — Олеся спряталась как улитка в свою раковину. — Просто все накручивается как снежный ком. Сначала я, потом он, потом ты… А все из-за моей глупой выдумки о возмездии…

— Ты себя, самое главное, не накручивай! — ухватился Руслан за нужное слово, выруливая со двора на шумную улицу. — Олеся, все небезнадежно. К черту этого Шатилова! Он же не единственный преподаватель там! Знаешь, я еще никому не говорил, но мне сделали выгодное предложение на работе. И я уже подумываю перейти на заочное.

— Да? Рада за тебя по поводу работы, — искренне улыбнулась девушка.

— Сама видишь, ты не виновата, если я уйду с дневного. Так что, не волнуйся за меня. А вот насчет твоего незачета… Надо попробовать апелляцию.

— Он же завкафедрой! Кому апеллировать?! Не буду я ничего делать.

— Декану.

— Нет, не за чем. На самом деле, это невозможно представить — нашу совместную работу. Что ж, это мое наказание, пусть так и будет. Ведь, реально он мог бы осуществить свои угрозы.

— Ну, раз не сделал этого, значит, есть в нем все же хоть что-то человеческое.

— Думаешь, жалость?

— Не знаю, — пожал плечами Руслан. — Я уважал его до этой поры. А теперь не могу. Я увидел его совершенно другим.

— Каким?

— Не могу сказать тебе объективно, но я думал, он человек… И еще, мне показалось, что ему просто ты на данный момент невыгодна.

— Он боится, что я денег попрошу? Он, думаешь, этого испугался?

— Я думаю, и денег, и каких-то чувств. Понимаешь, ты — это траты во всех смыслах.

Что-то екнуло в груди у Олеси.

— Неужели он бросил нас ради какой-то выгоды…

Почему ей раньше это в голову не пришло?

— Прямо вот так отвернулся, потому что невыгодны… мы… я… А кто такая Анна Михайловна? У него, значит, с ней намечался перспективный брак, так, что ли?

— Возможно, — пожал плечами Руслан. — У Анны Михайловны папа был какой-то очень важный чиновник. Я говорю тебе, что мне показалось. Может, я не прав.

— Да нет, я думаю, ты очень даже прав, — с жаром сказала Олеся.

Она снова погрузилась в свои воспоминания, но смотрела на них отстраненно, как будто это не она там главная героиня. Что ж, значит, ее отец искал выгодное местечко, которое открывало нужные двери… А ведь она так мало знает о нем.

— Да… — протянула она, размышляя, — не знаю, на что я рассчитывала, когда пришла к нему…

— А ты не рассчитывала, Олеся, ты шла под влиянием чувств, — разложил все по полочкам Руслан.

Что ж, наверно, так и было. Олеся молча и еле заметно кивнула. Уже непоколебимая тишина при упоминании имени ее кровного отца стояла в душе.

— Ты просто психотерапевт, — пошутила она.

— Твой личный, — шепнул Руслан, легонько обнимая девушку за плечи, когда притормозил на красный сигнал светофора.

— И сколько в тебе талантов… — откликнулась Олеся, прильнув к его плечу.

— Да я всесторонне талантливая личность, — Руслан снова взялся за руль, внимательно следя за мигающим желтым. Автомобиль готов был сорваться с места.

Руслан взглянул на девушку, в его глазах плясали смешинки.

— Придется поверить, — вздохнула Олеся, сохраняя на лице серьезное выражение.

Она сосредоточенно смотрела на дорогу, думая о том, что слишком мало знает биографию своего отца. Как он жил все эти пятнадцать лет? Почему-то раньше ее заботил этот вопрос именно в личном, бытовом плане, а о его карьерных устремлениях она и не вспоминала. Уже без всякой злости и отчаяния размышляла она о своем отце, принимая случившееся с полным опустошением.

Единственное, что саднило, ныло и мучило, так это мысль о том, как одно наказание неизбежно порождает другое, и множится, и вовлекает в эту цепочку все больше и больше людей и их переживаний. И, кажется, нет предела этой прогрессии…