Если завтра не наступит

Себастьян внезапно хлопнул меня по плечу.

– Я миллион раз говорил, что у тебя талант.

– Ты говоришь так только потому, что ты – мой друг.

– Если бы ты дерьмово играла, я бы сказал. Как твой друг.

Я еле слышно засмеялась.

– Я не лузер, но далеко не так хороша, как Меган или половина команды. Тренеры не обратят на меня внимания. Это невозможно, но и не страшно, – быстро добавила я. – В любом случае я не рассчитываю на стипендию.

– Понимаю.

Улыбка Себастьяна исчезла. Выражение его лица стало задумчивым, и от этого вида сон тут же улетучился. Я схватилась за края одеяла и натянула его к подбородку. Сердце в груди на мгновение замерло.

– В чем дело?

Проведя рукой по лицу, он тяжело выдохнул:

– Отец… он слишком зациклился на Чапел-Хилле.

Судя по предыдущему опыту, я догадывалась, что продолжать этот разговор нужно осторожно. Себастьян не часто говорил о своем отце, а когда начинал, то быстро переводил тему. Я всегда думала, что ему необходимо высказаться, хотя полностью понимала всю иронию, так как сама готова была говорить о чем угодно, только не о папе.

– Чапел-Хилл – действительно хороший колледж, – как можно спокойней подметила я. – И, насколько мне известно, очень дорогой. Если бы ты получил стипендию, это было бы чудесно. К тому же ты оказался бы рядом со своими двоюродными братьями.

– Да, но…

– Но что?

Он перевернулся на спину и сунул руки под голову.

– Я не хочу туда ехать. У меня нет причин. Кампус чертовски крут, но это не для меня.

Зная, что Себастьян близок с Китом, Филиппом и Коди, я подумала, что это как-то связано с ними.

– А куда собираются поступать парни?

– Кит и Филипп надеются на Университет Западной Вирджинии. Филипп мечтает играть за их команду. А вот Кит, мне кажется, хочет пойти туда из-за вечеринок. – Себастьян сделал паузу. – Ну а Коди, вроде, настроен на Университет Пенсильвании.

Многие годы Университет Западной Вирджинии был престижнейшим учебным заведением в Соединенных Штатах и, я уверена, по-прежнему находился в пятерке лучших. Это место отлично подошло бы Киту.

– Ты тоже туда хочешь?

– Не совсем.

– А куда? – я подвинулась, устраиваясь удобнее.

– Понятия не имею.

– Себастьян, – вздохнула я, – пора бы уже знать. Это же выпускной год. У тебя не так много времени. Тренеры будут приходить на игры и…

– А может, мне нет дела до тренеров.

Я замолчала, ведь подозрения, которые терзали меня последний год, оправдались.

Себастьян повернул ко мне голову.

– Тебе нечего на это сказать?

– Если честно, я ждала, когда ты признаешься.

Он снова отвернулся, и я заметила, как его подбородок напрягся.

– Я… черт, даже находясь посреди ночи в твоей комнате, я все еще не хочу это произносить. Как будто мой отец выскочит из шкафа, потеряв рассудок. Вместо Кровавой Мэри[7] появился бы Кровавый Марти.

Я глубоко вздохнула.

– Ты не хочешь играть в футбол в колледже, так ведь?

Он закрыл глаза, и на некоторое время воцарилась тишина.

– Это безумие, правда? Я всегда играл в футбол. Даже не помню времени, когда бы меня не отвозили на тренировку или мама не отстирывала мои штаны от травяных пятен. Мне нравится играть. У меня хорошо получается. – В его словах не слышалось ни грамма высокомерия. Это правда. У Себастьяна талант от Бога. – Но когда думаю, что следующие годы мне придется вставать на рассвете, бегать и ловить мяч… Еще четыре года с папой, для которого смысл жизни заключается в исходе игры… Я же сопьюсь. Черт, может быть, даже начну употреблять что похуже. Хоть что-то!

– Как будто это поможет.

На лице Себастьяна появилась мимолетная улыбка, которая вскоре исчезла. Наши взгляды встретились.

– Я не хочу этого, Лина, – прошептал он мне, словно секрет, о котором не мог сказать вслух. – Я не хочу еще четыре года этим заниматься.

У меня перехватило дыхание.

– Знаешь, ты не должен. Тебе необязательно идти в колледж и играть в футбол. Еще есть время, чтобы получить другую стипендию. Тонна времени. Можешь выбрать другую специальность. Я серьезно.

– Если бы я решил не играть, у моего отца случился бы инсульт. – Он засмеялся, но в его голосе не слышалось ни капли юмора.

Я наклонилась ближе, и наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.

– С твоим отцом все будет в порядке. Ты все еще хочешь изучать восстановительную медицину?

– Да, но не по тем причинам, по которым думает папа. – Он прикусил нижнюю губу, а затем медленно выпустил ее. – У него есть план. Я буду играть в футбол, а потом получу вторую специальность. Он реалист, – усмехнулся парень, переведя на меня взгляд. – Я поиграю пару лет, а затем перейду к тренерской работе или работе с командами, используя степень по восстановительной медицине.

Настоящая американская мечта.

– А какой у тебя план?

Его поразительно живые голубые глаза широко распахнулись.

– Ты знаешь, сколько всего можно сделать в области восстановительной медицины? Я мог бы работать в больницах, с ветеринарами или даже в психологии. И не только со спортивными травмами. Я хочу помогать. Знаю, звучит как глупое клише.

– Это не глупо и не клише. Вовсе нет.