Если завтра случится

— Ты хоть представляешь, сколько было проделано работы? — косится на меня, как на дурака. — Восстанавливали исторические детали здания, перестраивали, переоснащали его технически. Одна сцена чего стоит. Сейчас театр полностью модернизирован.

— Молодые люди, гардероб, там, — вежливо обращается к нам работник театра.

— А то мы не в курсе, — двигаясь в указанном направлении, ворчит себе под нос Ян.

Людей в театре много. Большинство из них, как и рассказывал Абрамов, выглядят подобающе и одеты должным образом. Женщины с причёсками, украшениями, в платьях и на каблуках. Мужчины — в костюмах. На их фоне молодёжная пара, облачённая в джинсы, смотрится действительно максимально неуместно. Хорошо, что у меня хватило ума посоветоваться по поводу своего внешнего вида.

Ян передаёт своё пальто улыбающемуся парню, на шее которого красуется бабочка. Поступаю также.

— А дальше нам куда? — ныряем в толпу.

— Жвачку выплюнь для начала, — проводит ладонью по волосам, хмуро глядя на своё отражение в зеркале.

Делаю, что сказано. Избавлюсь от жвачки. Потом в холле снимаю пиджак и поправляю белоснежную рубашку, ощущая себя не в своей тарелке.

— Пошли в буфет. Так не пойдёт, тебе нужно немного расслабиться, — констатирует Ян, от пристального взгляда которого моё волнение скрыть не удаётся. — Нам сюда.

Заходим в лифт. Пассажиры там разномастные. Старушенция в шляпке с вуалью. Три хихикающие девчонки, активно стреляющие в нашу сторону глазами, и возрастная пара: толстый коротышка с лоснящейся лысиной и высокая дама в длинном, вечернем платье.

Вскоре мы оказываемся на нужном этаже.

— Сколько их, кстати? — задаю Кучерявому вопрос, абсолютно уверенный в том, что ответ он знает.

— Над землёй семь. После реконструкции под землёй ещё шесть.

— Да ладно? И как такое возможно? — искренне удивляюсь.

— Благодаря технологиям подземного строительства общая площадь Большого была увеличена в два раза. Появились новые помещения, репетиционный зал, концертный зал под Театральной площадью. При этом внешние границы театра на поверхности не изменились.

— Обалдеть…

Пока заказываем и распиваем небольшое количество алкоголя, Ян выдаёт ещё пару любопытных фактов. Видно, что архитектура и всё, что с ней связано, очень увлекает парня. Ему, возможно, стоило бы этим заняться.

— Ну а теперь главное, историческая сцена, — объявляет Абрамов, когда десять минут спустя мы входим в зал, полукруглый, с четырьмя ярусами, украшенный золотом и красным бархатом.

Снова раздаётся звонок.

— Их три, — терпеливо объясняет Ян, замечая выражение некой растерянности на моей морде. — Первый звонок оповещает о том, что двери зала открылись, второй — призывает зрителей занять свои места, а третий предупреждает, что двери в зал закрываются и спектакль вот-вот начнется.

Капец я невежда. Ничё не знаю.

От помощи работника театра Ян отказывается. Сам ведёт нас к нужным местам. (За них мы, между прочим) отвалили кучу денег.

— Это и есть партер?

— Партер. А ты хотел сидеть вон там? — взглядом указывает наверх.

Отследив траекторию, вскидываю бровь.

Да уж. Оттуда я Настю точно не увижу.

— Это амфитеатр, там бенуар, бельэтаж, — продолжает просвещать меня.

— Хрена се люстра! — аж присвистываю.

— Вес две тонны. Свыше трёхсот ламп, двадцать пять тысяч хрустальных украшений, преломляющих и отражающих свет. Бронза, покрытая сусальным золотом.

— Классная.

— Раньше газовые лампы взрывались.

— От перегрева, — догадываюсь я.

— Бывало, что осколки летели прямо на головы зрителей.

— Стрёмно. Сейчас лампы электрические?

— Да.

— Слушай, а для кого те места?

— Пальцем не показывай, — делает мне замечание. — Центральное ложе. Иногда называют Царским, Императорским. В основном там всегда заседали политические деятели. Хрущёв, Андропов, Горбачёв, Ельцин, Елизавета Вторая, Принцесса Диана. Продолжать?

— Я понял. Откуда ты столько всего знаешь? — в очередной раз поражаюсь уровню его интеллекта.

— Садись. На, программку полистай, — вкладывает её мне в руки.

Правда толком ознакомиться с ней не успеваю. Гаснет свет. Поднимается великолепный занавес, начинается спектакль, и слежу я за развивающимися событиями пристально.

Что по сюжету…

В первом действии нам показывают маленькую, тихую деревушку, в которой живут простые люди. Молодая девушка Жизель радуется солнцу и пению птиц. Она влюблена и счастлива, но счастье это длится недолго. Лесничий, испытывающий к девушке чувства, рассказывает ей про обман возлюбленного. Типа что тот не простолюдин, а скрывает своё дворянское положение. Жизель в афиге от его коварства. Если коротко, она сходит с ума и умирает.

Второе действие разворачивается на кладбище. Тот самый Лесничий, мучаясь угрызениями совести, приходит на могилу Жизель. Вокруг него танцуют умершие невесты, кружат парня в хороводе. По итогу, он падает замертво.

В одну из ночей появляется на кладбище и горе-дворянин, страдающий по девушке. Его тоже окружают призраки невест, но ему помогает Жизель, чья любовь оказывается сильнее смерти.

Как-то так, если опустить второстепенные детали.