Если жизнь мне крылья перебьет...

«Господи! Да любой самый банальный роман всегда начинается волшебно! Жаль, длится вся эта идиллия совсем недолго!» – одернула она саму себя. Заглянув на кухню, супруг поставил на поднос ужин и ушел к телевизору. Вздохнув, Мария занялась собой. Раздевшись в ванной, она сняла с лица косметику и второй раз приняла душ. Маша крайне редко делала маникюр и педикюр в салоне. Еще в юности она виртуозно научилась делать себе эти процедуры, стараясь регулярно ухаживать за руками и ступнями. Мария просто физически не переносила несвежего потрескавшегося лака на ногтях и могла пожертвовать любым временем, но не позволяла себе неухоженные руки. Втирая в кожу питательный крем, она продолжала думать о Павле. И тут к ней зашел муж.

– Зая, спасибо за ужин, ты скоро? – Саша привычно смотрел на жену.

– Нет, ты ложись, мне еще себя долго приводить в порядок.

Пожав равнодушно плечами, супруг отправился спать, а Мария еще долго не могла уснуть, припоминая все новые и новые детали предыдущих событий.

– Что ж, – седой профессор с пышной шевелюрой приподнял очки, – что ж, Лисенкова Мария Антоновна, у вас глубокие познания, вы действительно понимаете поэзию. Вы доставили нам огромное удовольствие, поздравляю вас, «отлично». – Профессор протянул экзаменационный лист новоиспеченной студентке.

«Неужели свобода?!» Мария ликовала: сбылась ее мечта – она студентка журфака, будущий скандальный журналист! Осталось проучиться каких-то пять лет, и все! Она легкой походкой двигалась по широкому мосту, мурлыча про себя забавную песенку. Навстречу ей, низко опустив голову, медленно шла женщина лет тридцати пяти, ежесекундно вытирая катившиеся слезы. «Господи! Ну как можно рыдать, когда на улице такая погода, такое ласковое солнце?! Ведь все в наших руках, стоит только немного потрудиться, и все мечты осуществимы!» – наивно думалось молоденькой девушке.

Еле дождавшись учебного года, Мария одна из первых вошла в просторную аудиторию. Занятая мыслями о том, сколько великих и знаменитых сидели на этих скамьях, Мария не заметила, как помещение постепенно заполнилось. Подняв глаза, она слегка опешила: в ее представлении все журналисты просто обязаны быть красивыми и стильными. Ей почему-то казалось, что журналист – это скорее мужская профессия, нежели женская. Перед ней предстала разношерстная толпа, отчетливо слышалась речь с элементами разных диалектов. За исключением небольшой горстки невзрачных парней, цвет будущей журналистики составляли особи женского пола, большинство из которых отличались яркой боевой раскраской и режущим слух провинциальным говором.

Первый курс учебы полностью разочаровал Марию. Вместо ожидаемого творчества студенты штудировали философию и другие скучные дисциплины. Чтобы заполнить время, она ходила на танцы и глотала подряд всю литературу, попадающуюся под руку. Среди однокурсников она так и не завела настоящих друзей. Первокурсники мало чем отличались от бывших одноклассников: те же бесконечные разговоры о сексе и веселом времяпрепровождении. Никто из ребят не ставил перед собой высоких целей, как Мария, – студенты считали себя вполне сформировавшимися личностями, полагая, что будущая работа еще даже не маячит на горизонте и всему свое время, пытались по максимуму беззаботно прожигать жизнь. Родители Марии были категорически против, чтобы их единственное чадо ютилось в общежитии. Оберегая свою дочь от этого «гнезда разврата», они сняли ей приличную комнату у одной чистоплотной старой девы, в прошлом занимавшей какой-то высокий пост в министерстве. Екатерина Адамовна была женщиной строгих правил и старалась во всем контролировать Марию, делясь своим бесценным жизненным опытом. Про себя чертыхаясь, девушка стиснув зубы выслушивала бесконечные нотации престарелой дамы и стремилась как можно реже бывать дома, проводя уйму времени в танцевальном зале. Глядя на своих резвых однокурсниц, Мария время от времени задумывалась о возможности завести себе бойфренда, но среди студентов, на ее взгляд, не было ни одной стоящей кандидатуры. По мнению Маши, ее избранник обязан был быть непременно старше, иметь за плечами жизненный опыт и в то же время полностью потакать любым ее прихотям. Она очень боялась, что когда-нибудь ей придется повторить судьбу своей матери. В их семье царил беспрекословный патриархат, и любое отклонение в сторону каралось по всей строгости закона.

Как-то поздно вечером, возвращаясь домой после занятий танцами к своей «опостылевшей» надзирательнице, Мария не заметила, как уснула в автобусе.

– Девушка, это конечная, просыпайтесь! – Склонившийся над ней молодой человек осторожно дотрагивался до ее плеча.

– Конечная? – Мария беспомощно огляделась по сторонам.

– Вам куда? – вежливо поинтересовался парень.

– Мне в район Садового кольца, а где мы сейчас?

– Да не беспокойтесь вы так, можно я вас провожу? – Мария подозрительно оглядела молодого человека: на вид двадцати четырех – двадцати пяти лет, крепкого телосложения, с открытой обезоруживающей улыбкой. Он протягивал ей руку. – Меня, кстати, Сашей зовут, а вас?