Прежние попытки уйти от десницы государства рождали бегство в Сибирь, на окраины Российской империи. Энергичные и смелые люди осваивали новые земли, создавали самостоятельные формы хозяйствования. Теперь «бегство от государства» имеет противоположный пространственный вектор – в столицу, в крупные города. И не чеховские романтичные дамочки грезят: «В Москву! В Москву!», а взрослые мужики пакуют чемоданы. Инициатива ограничивается поиском рабочего места, а смелость трансформируется в готовность терпеть бытовую неустроенность. Сама же работа отходника, за редким исключением, сводится к наемному труду, бесправному, но относительно щедро оплачиваемому. Территориально прижимаясь к власти, современный отходник избегает ее опеки, надеясь только на себя. Бегство «вширь» сменилось бегством «вглубь».