Эссе, статьи, рецензии

Существует и другой вид женского демонизма. Как говорится, "так вонзай же, мой ангел вчерашний, в сердце острый французский каблук" (А.Блок). Тоже ничего хорошего. Полагаю, что мужское оскудение никак не может способствовать женскому процветанию. Полагаю, что всякое слишком яркое женское цветение - явление, расположенное ближе к болезни, чем к здоровью.

В российском публичном цирке 1990-х годов, более всего ценящем неустанную деловитость и показной оптимизм, под дружные крики о гибели культуры оказывается странная фигурка на высоких каблуках, говорящая лошадь, пишущая блондинка Литвинова, с охапкой странных же сценариев об убитых женщинах и женщинах-убийцах. Нет, здесь не могло быть расчета. Парадоксальная, цитатная, пародийная женственность Литвиновой ей органична, поскольку ею создана или, точнее, ею в самой себе опознана и выявлена.

Литвинова эстетически оформила бытующий в жизни отважный женский типаж - это вечно одинокая и вечно при кавалерах полупомешанная провинциальная "королева Марго" в платьях "от портнихи" и с кастрюлькой бигуди на коммунальной кухне; но наша "королева Марго" искупалась в волнах мировой культуры и получила от небес искру настоящего дара: оттого ее судьба в "нашем цирке" захватывающе интересна, а ее личное поведение - эстетически значимо. Femina sapiens, пошедшая в блондинки, может своей судьбой ответить на вопрос, что делать женщине, не желающей ни равенства, ни подчинения, с неудовольствием отворачивающейся от набора слишком пошлых ролей и пытающейся изобрести какую-то одну-единственную верную тропинку на почве, столь зыбкой и неверной, что дальше-то и некуда.

Опыт литвиновского художественного самосознания и художественного перевоплощения имеет определенную ценность, правда, на мой взгляд, ее возможности куда больше и разнообразней уже сделанного.

В ее писательском даре есть ноты забавного юмора, иной раз отчаянно блещущего среди сумрачного текста (сошлюсь на ужасно смешную новеллу "О мужчине"); а артистизм бывает натурально и великолепно комичен. Юмор вообще прекрасно уравновешивает любые демонические соблазны (как действительные, так и воображаемые)…

Рассуждение пятое. О неизвестности

Конечно, рассуждать о неизвестности - занятие повышенного комизма; неизвестность она и есть неизвестность. Всегда удивлялась людям, которые без запинки и с ходу отвечают на любой вопрос. Я прибегла к методу кругового хождения вокруг избранного объекта, ибо живущее в Ренате Литвиновой недоумение и удивление перед миром мне представляется более важным и ценным, нежели чеканные формулы. Когда человек спрашивает там, где все хором отвечают, у него есть шанс додуматься-достучаться до неявного, потаенного смысла вещей. "Темный лик" литвиновского мира написан неплотно, небезнадежно: есть в нем и паузы, провалы, зоны умолчания, в которых неизвестно что, а потому оставляю читателя рассуждать далее самостоятельно.

№ 14» Режиссер - фильм - критик» Сергей Эйзенштейн. Автобиография

Описание жизни, сделанное автором

Татьяна Москвина

То, что может сделать Олег Ковалов, наверное, может сделать только он. Ну, предположим, есть еще один человек где-нибудь в Германии, который знает наизусть всю мировую кинематографию, и если ему для монтажа нужен, скажем, кадр, где есть стреляющая пушка, то он моментально вспоминает сорок два фильма с подобным кадром… Но мне что-то кажется, нет такого человека и в Германии… Олег Ковалов - наш добрый товарищ, и мы знаем, что, кроме искусства кино и родных детей, его, пожалуй, больше ничего решительно не волнует.

Итак, что за историю поведал нам автор? Это весьма трагическая история. Это история человека, созданного по образу и подобию Божьему и восставшего против Отца. Сергей Эйзенштейн родился в тишайшем городе Риге, в добропорядочной интеллигентной семье. Его отец - архитектор. Ничего ужасного в его постройках нет. Причины ненависти Эйзенштейна к отцу ирреальны, они находятся за гранью действительности. Это экзистенциальный бунт, предвосхищенный Ф. М. Достоевским. «Возьми обратно свой билет, приятель Отец. Не желаю я с тобой, допустившим столько ужаса, столько слез и столько крови, и связываться. Я построю свой мир! Без тебя!» Снова и снова мы всматриваемся в симпатичное, умное, совершенно обыкновенное лицо - лицо гения. Ему была уготована необычная судьба, великая миссия. Он рассказал нам о мире, который человек пытался построить без Отца. А с кем же тогда? А известно, кто приходит, когда уходит Отец. Приходит его Первый ученик.