— Мощь Анерона постепенно просачивалась в Энормиса, — кивнул я. — Каждый раз, когда человек сталкивался с кем-то сильнее его, это вызывало компенсирующие вливания, и его сила возрастала. Всего это случилось четыре раза. На пограничной заставе, при столкновении с Гэтсоном Бардо. Потом после побега из Башни Меритари, когда Энормиса лечила Литесса. В третий раз, после столкновения с Грогганом, чародей уже вышел вне лестницы. И в четвёртый, когда заклинание Энормиса срикошетило от Тринерона, Анерон смог полностью перейти в твоё измерение.
— Всё верно. И когда два источника с разными полярностями столкнулись, они взаимоуничтожились. Бесконечность минус бесконечность.
— Ты прав.
— В чём?
— В том, что мне не стоит отрекаться от Энормиса. Ведь это он сообразил найти канал в пустоту, где находился Анерон, и отделить от него кусочек, намертво спаяв со своей душой.
— Строго говоря, Анерон сам ему подсказал этот выход. Когда говорил, как спрятать протоэлементаля в Эфире.
— Но у Энормиса хватило ума воспользоваться этим знанием. Он взял за основу идею Муалима и развил её. В результате после смерти чародея остатки его сознания перетекли сюда, и появился я. Новая вселенная. Более того, он даже сообразил связаться с Маликой. Что она такое, кстати? Он сам до конца не знал, поэтому и я не знаю.
— Смерть. Пустота. Наша с тобой обратная сторона. Мы — Существование, а она — Отсутствие.
— Он надеялся с ней договориться, поэтому и искал ту эфирную аномалию. Думал, что у него есть шанс выжить и остаться с Линой.
— Со Смертью нельзя договориться. Она — неотъемлемая часть круговорота. Всё выходит из Пустоты и в неё же возвращается.
— Малика так ему и сказала. Точнее, это сказала Энормису его отсутствующая часть. Подтвердила, что его план сработает, но только при условии, что он умрёт.
— Я с самого начала знал, что всё будет именно так. Поэтому и не вмешивался.
— Почти. Ты вытащил Энормиса из казематов.
— Небольшая поправка курса, не более. Я часто так делаю.
— Играешь в бога?
— Звучит почти как оскорбление. Ты же понимаешь, что я больше, чем все боги вместе взятые. Они — всего лишь моя часть.
— Как и люди.
— Как и люди.
Мы помолчали.
— Энормис всё ломал голову над тем, зачем создан человек, — сказал я, улыбнувшись. — Как вид.
— Да никто его не создавал, — Бессмертный махнул рукой. — Вот пуэри я создал целенаправленно. А люди вышли из обезьян. Ты, кстати, и сам сыграл в бога. Вернее, Энормис сыграл.
— Когда это?
— Имея на руках все эссенции, он мог с лёгкостью разомкнуть мир и покончить с
— Как раз наоборот. Энормис оставил всё как есть, потому что это не он замкнул мир. Вот если бы он чудесным образом избавил людей от всех проблем, исправил совершённые человечеством ошибки — вот тогда это было бы игрой в бога.
— Это как посмотреть.
— Он посмотрел именно так. У Рэна и остальных всё в порядке?
— Вполне.
Снова помолчали.
— Ну, что будешь делать дальше? — спросил Бессмертный и обвёл взглядом пляж. — Когда начнёшь облагораживать всё это великолепие?
— Отдохну пару миллионов лет, а там посмотрим.
— Не тянет навестить знакомых? Пока они ещё живы.
— Думаешь, стоит?
— Тебя там очень ждут.
— Не меня. Энормиса.
— Да не суть. Ты можешь быть им, а можешь хоть кем другим. Можешь даже заново прожить всю его жизнь.
Я вздохнул.
Бессмертный прав. Человеком быть интереснее. Для него всегда есть что-то недостижимое. И всё же…
В главном Энормис проиграл.
Бестиарий
Предисловие
В Нирионе, где все мы живём, обитает огромное количество созданий, в народе обобщённо называемых выродками. Тайна их происхождения мало кому ведома, а некоторые виды по сей день остаются загадкой для умов человеческих.
К вящему моему сожалению, многие привыкли верить в простые объяснения, которые даёт Святая Церковь: якобы, создания эти вышли из лона демониц, что ублажают Лукавого в самом сердце Бездны. Лукавый выбрасывает своих исчадий из ада в мир людской, тем самым избавляясь от лишних ртов, а заодно сея боль и смерть среди человечества.