Есть что скрывать

– Я поехала с ней, потому что не оказалось свободного социального работника, а одну я ее не хотела отпускать, после того как вчера Тани пришел в «Дом орхидей» с…

– Подождите! – Дебора вдруг вспомнила, что Симисола все еще прячется в темной комнате. – Сими тоже захочет все услышать, – сказала она и побежала вверх по лестнице.

Через минуту брат с сестрой снова были вместе – Симисола вихрем скатилась по лестнице и обняла Тани.

– Он тебя опять ударил, Тани? Папа сделал тебе больно? – всхлипнула она.

– Скорее наоборот, девочка, – усмехнулась Завади.

Нарисса кивнула.

– Мы с трудом оторвали его от отца. – Она обращалась к Деборе. – Больше не позволяйте ему туда возвращаться.

– Он забрал паспорта? – спросила Дебора, потом повернулась к Тани. – Ты нашел паспорта?

Он покачал головой.

– А мама? Где мама, Тани? – вскрикнула Симисола, а когда он сказал, что не знает, заплакала, уткнувшись лицом ему в живот.

– Я ее найду, Пискля, – пообещал Тани и погладил сестру по голове.

– Ты, – сказала ему Завади, – держись как можно дальше от обоих родителей. После того, что произошло сегодня. – Выражение ее лица стало понятным Деборе только когда она продолжила: – Наш следующий шаг – охранный ордер. Я об этом позабочусь. И можете мне поверить: это меня совсем не радует. А пока ты не выходишь из этого дома, Тани. Симисола тоже.

– Но Па ни за что не подчинится охранному ордеру, – мрачно сказал Тани. – Раньше я думал иначе, даже уговорил Софи. Но он не будет исполнять предписания.

– Послушай меня, – сказала ему Завади. – Ордер принесет ему коп, и этот человек – я имею в виду копа – не уйдет из квартиры без паспортов. Ты меня понимаешь? Твой отец не увезет Симисолу из страны и не сможет причинить ей вред здесь. Мы об этом позаботимся. А ты должен пообещать мне – дать слово прямо сейчас, – что не будешь туда возвращаться. Ни при каких условиях.

– А Софи? – спросил Тани. – Отец знает, кто она. Знает, где она живет. Я не понимаю как, но он узнал. И он обязательно придет к ним домой. Что тогда?

– Во-первых, ты ей позвонишь и расскажешь, что произошло. Если твой отец появится, она сразу же вызовет полицию. Если, конечно, у нее есть мозги, а судя по нашей первой встрече, они у нее есть.

– А моя мама? – спросил Тани.

– Мы ее найдем, – пообещала Дебора. Она очень на это надеялась.

Нэрроу-уэй Хакни Северо-восток Лондона

Марк решил взять отгул. Он знал, что его команда прекрасно справится и без него. У него было назначено совещание с ними на вечер, и поэтому он позвонил сержанту Хопвуд, поручил провести совещание и сказал, что придет завтра утром. Она лишь спросила, не нужно ли ему что-либо.

«Только отдых, – ответил он. – Летняя простуда и больное горло».

«Пейте больше жидкости», – посоветовала она.

Кроме того, он решил заняться Пит – кажущимся противоречием между тем, что она делала и что говорила. Нужно в этом разобраться. В противном случае это неприятное ощущение с каждым днем будет становиться все сильнее.

Начал он со спальни, и это не заняло много времени. Она никогда не питала пристрастия к косметике. Из всего набора макияжа пользовалась только губной помадой. Не носила украшений, только обручальное кольцо и сережки с жемчугом. Ее одежда оставалась неизменной: белое сверху, синие джинсы снизу. Но всегда есть шанс найти что-то, о чем он не знает, и поэтому Марк аккуратно проверил все полки, карманы джинсов и курток, висевших среди другой ее одежды, а также аптечку. Потом занялся сушильным шкафом, после чего переместился на кухню. Но ничего не пропало и ничего не прибавилось.

Пока он обыскивал дом, Пит читала Лилибет, судя по звукам, детские стихи. Никто ему не мешал. Сказавшись больным, он также избавил себя от заботы о Лилибет. Нельзя подвергать ее воздействию всего, что может ухудшить ее состояние, которое и так оставляет желать лучшего.

Поэтому когда Марк крикнул ей, что ему нужно отлучиться, и спросил, не нужно ли ей что-нибудь в аптеке, она ответила, что ей ничего не нужно и чтобы он купил себе лекарство от горла.

Марк заверил ее, что так и сделает, и вышел. Но направился не в аптеку, а на Нэрроу-уэй. Там он подошел к ломбарду в начале пешеходной улицы и, прежде чем войти, посмотрел на витрину. Там, как обычно, были выставлены крупные перстни, ожерелья, броши и часы. И естественно, ни один из этих предметов не могла принести Пит, поскольку их у нее никогда не было.

Тем не менее одна вещь привлекла его внимание. Это был изящный кулон в форме слезы на серебряной цепочке, который легко было перепутать с бижутерией. Он ярко сиял – как и все остальные украшения – в свете специальной лампы, установленной в витрине. Это вполне мог быть железный колчедан с большим синим самоцветом в форме слезы и двумя стекляшками, но Марк знал, что это не так. Стиль ар-деко, белое золото, бриллианты и сапфир. Цена кулона не меньше нескольких тысяч фунтов. И он принадлежал его матери.