Есть что скрывать

План на сегодняшний день был прежним: Монифа идет с Элис в кафе. Мать сержанта Нкаты заинтересовали несколько рецептов, и она считала, что эти блюда, в свою очередь, заинтересуют ее клиентов африканского происхождения. У нее есть ингредиенты как минимум для четырех закусок. «Можно, например, – сказала она Монифе, – начать с алкаку». Элис призналась Монифе, что накануне вечером, пока та ездила к детям, она приготовила пшеницу с дрожжами, и смесь – закрытая – простояла положенные десять часов. А потом радостно сообщила, что хочет научиться готовить донкву. Она читала, что это популярная уличная еда, а поскольку кафе Элис предлагает блюда навынос, эта штука будет иметь успех.

Монифа не сомневалась в энтузиазме Элис. Она даже могла представить, что работает в заведении «У Элис». В конце концов, та предлагала уроки кулинарии как способ изменить жизнь, свою и детей. Но Элис принадлежала к другой культуре, и то, что ей казалось простым и логичным, никогда не было простым и логичным для таких женщин, как Монифа.

И все же она согласилась с планом Элис. В этой ситуации выбора у нее не было. Она просто ждала, не имея возможности на что-нибудь повлиять.

– Алкаку и донква – это так просто, – сказала она. – Мне даже не придется вам ничего подсказывать.

– Но я хочу, чтобы вы мной руководили, – возразила Элис. – Табби и ее мама тоже будут смотреть. Сначала мы выложим их на прилавке на рынке, а если их можно готовить дома…

– Можно. Это очень просто.

– …тогда мама Табби может готовить их прямо к открытию прилавка. Бриллиант, сегодня Монифе безопасно быть в кафе?

– Да, пока Абео не отпустят. – Уинстон выходил из спальни, которую временно отдали Монифе. Он удалился туда, чтобы переодеться, потому что у Бенджамена Нкаты через час начиналась дополнительная смена и он занял ванную. – Но для этого ему нужно предъявить обвинения. – Сержант многозначительно посмотрел на Монифу. – Нам нужно об этом поговорить.

Монифа понимала, что это неизбежно. Она была единственным человеком, до которого дотронулся Абео в доме Сент-Джеймсов. Но не была уверена, что Абео обвинят в нападении на жену, даже если она напишет заявление. Все длилось лишь несколько секунд, и разве не достаточно просто держать его подальше от нее, а также от Тани и Симисолы? А если она согласится написать заявление на мужа, что он сделает? Кто в конечном счете пострадает?

Тем не менее Монифа кивнула, решив держать свои мысли при себе.

– Да, понимаю.

Нката улыбнулся и тоже кивнул.

– Это хорошо. А вы показывали маме фотографии ваших детей? Думаю, они ей понравятся, особенно Симисолы. – Он повернулся к матери. – Дебора Сент-Джеймс – ты ее помнишь, да? – сделала три фотографии и подарила Монифе. Я тоже не прочь взглянуть.

Монифа подумала, что Нката просто хочет о чем-то поговорить с матерью в ее отсутствие. И оказалась права. Забирая из спальни конверт с фотографиями, она услышала приглушенные голоса и различила имя Завади; они говорили об охранном ордере и о паспортах. Потом вспомнила, что накануне вечером Завади звонила сержанту Нкате и что тот разговаривал с Тани.

Вернувшись на кухню, она извлекла из конверта три фотографии и протянула Элис.

– Они – счастье и благословение моей жизни.

«Красивые» и «очень милые» – именно такими словами описывала Элис свои впечатления. Она по одной передавала фотографии сыну, который тоже выразил свое восхищения.

– Симисола… Она особенная.

– Да, верно, – согласилась Монифа. – Все это сразу замечают.

Нката, склонив голову набок, рассматривал последнюю фотографию, которую передала ему мать. Вдруг на его лице появилось озадаченное выражение, улыбка исчезла. Он посмотрел на Монифу.

– Как вы сказали, где сделаны эти снимки?

– Я не спрашивала, – ответила Монифа. – Нужно было спросить? Что-то не так?

Нката задумчиво сдвинул брови.

– Нет. Всё в порядке. Беспокоиться не о чем. Можно мне взять вот эту? Только одну, и я ее скоро вам верну.

Монифа кивнула и протянула ему конверт, чтобы защитить фотографию в дороге, куда бы он ее ни отвез.

– На этом снимке что-то важное, Бриллиант? – спросила Элис.

– Может, да, а может, нет, – ответил он. – Но в любом случае я должен проверить.

Ил-Пай-Айленд Твикенхэм Большой Лондон

Они приехали в Твикенхэм довольно рано и оставили машину на стоянке у реки прямо напротив острова Ил-Пай-Айленд. Арочный пешеходный мост привел их к застекленной доске объявлений, от которой отходили две мощеные дорожки. Под стеклом имелась карта острова с названиями коттеджей. К сожалению, коттедж «Магония» там не значился.

– Проклятье, – пробормотал Линли.

– Ерунда, шеф, – ответила Барбара. – Это совсем нетрудно. Нужно просто найти коттедж без названия, правда?

– Если считать, что он тут один такой, без названия, в чем я сомневаюсь.