Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры

К сожалению, осуждение невиновных далеко не единично. Их многие тысячи. В Америке недавно реабилитировали отсидевшего за двойное убийство сорок лет. И у нас примеров не счесть. Но кажется, только в России можно сесть на длительный срок за совершение убийства, которого… не было. Так, в Ставропольском крае Диму Медкова осудили за убийство 14-летней родной сестры, труп которой он сжег. 17-летнего парня признали шизофреником и отправили в психиатрическую больницу. Через четыре года «убитая» нашлась… вместе с мужем и ребенком. Другой пример: в Забайкалье «убитую» Татьяну нашли живой через 5 лет при… регистрации новорожденного ребенка. Оказалось, что после ссоры с сожителем она, не заходя домой, уехала во Владивосток, где встретила другого мужчину и родила сына. Отношений с родственниками поддерживать не хотела, поэтому просто прервала общение и начала новую жизнь. А сожитель сидел за её убийство («Лента.Ru» от 21 ноября 2018 «Дело без тела. В России сажают за убийства без трупов. Даже если жертвы на самом деле живы»). Можно вспомнить расстрелянных по приговорам суда за убийства, совершенные Чикатило и белорусским маньяком Михасевичем. Так что, ссылаться на вступивший в законную силу приговор, как на высшую истину, не совсем корректно.

Оправданные получают право на реабилитацию, и казна ежегодно выплачивает им миллиарды рублей компенсаций. Неоднократно озвученная Генеральным прокурором инициатива оплаты ошибок следователями («Сколько стоит честное имя» «Российская 15 газета» от 05.07.2017), осталась без реализации. Таких исков прокуратура не предъявляет. И возлагать такую ответственность только на следователей несправедливо. Ведь отвечать должны и «помогавшие» следствию оперативники, и контролирующие следователя кураторы и их руководители, и прокуроры, утверждающие обвинение и поддерживающие его в суде, и, конечно, судьи (двух, а иногда и трех инстанций), не проверившие доказательств или не заметившие их отсутствия. А при ответственности рублем за допущенные ошибки или небрежность и казне было бы легче, и ошибок было бы меньше. И профессионализм был бы востребованным. Ветераны помнят, что за арест, с последующим оправданием арестованного, прокуроры несли персональную ответственность наряду со следователями.

И еще о «самостоятельности» следствия. Ранее «в случае несогласия с указаниями прокурора о привлечении лица в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объеме обвинения, о направлении дела для назначения судебного заседания или прекращении дела следователь вправе представить дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражений. В этом случае прокурор или отменяет указание нижестоящего прокурора, или поручает производство следствия по этому делу другому следователю» (ч. 2 ст. 127 УПК РСФСР). По этой норме закона следователь не может быть принужден действовать вопреки внутреннему убеждению, сложившемуся в результате расследования дела. Немногие следователи решались возражать прокурору, но такие были. И мне пришлось этим правом воспользоваться по делу об убийстве, переданному мне через три месяца после его совершения. После еще трех месяцев расследования судебная перспектива не появилась, но я получил письменные указания прокурора: предъявить обвинение и направить дело в суд. После моих возражений дело передали другому следователю, расследовали его еще два года, дважды направляли в суд. Получили оправдательный приговор, после его отмены и дополнительного расследования вновь направили в суд, получили на доследование и затем дело приостановили.

Сейчас, на первый взгляд, это право осталось у следователя. Только заменили «прокурора» на «руководителя следственного органа». Разумеется, и у прокурора осталось право вернуть дело на доследование. Но обязанность «поручает производство следствия по этому делу другому следователю» из нормы закона исчезла. И среди следователей уже нет желающих возражать теперь уже двум начальникам. Не видят смысла. Высказать свою точку зрения они, конечно, могут. Но после короткой реплики начальника остается только единственная версия – версия начальника (согласованная с прокурором).