Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры

Снимите копию проведенного вами допроса, прочтите его с вычеркиванием лишних слов, ненужных подробностей и явных повторов. Великий скульптор Роден говорил, что он берет глыбу мрамора и просто отсекает лишнее. Причем автором части лишних слов окажетесь именно вы. Не захочется ли вам местами поменять последовательность изложения показаний? И вы наглядно убедитесь в том, как выиграет от этого ваш протокол. Да и сами допросы сократятся и сэкономят ваше время. Именно так и вырабатывается индивидуальный «почерк» следователя. Если, конечно, вы хотите его иметь в век компьютеризации и шаблонов. Если вы хотите, чтобы вас уважительно называли Следователем, а не следаком.

Стремление раскрыть преступление «по горячим следам» доводится до абсурда, прямо нарушающего процессуальный запрет производства следственных действий в ночное время. Их именуют проведением следственных действий, не терпящих отлагательства. Еще обосновывают, не предусмотренной процессуальным законом, «необходимостью производства допроса в кратчайшее время». Да нет такой необходимости. Её выдумали многочисленные руководители и кураторы, стремящиеся отчитаться «о проделанной работе» и отрапортовать о «раскрытии». Ради показателей заставляют проводить совершенно неподготовленные допросы ночью, то есть, в противопоказанное для работы самой физиологией человека время. В результате появляется такой текст: «Он совершил со мной половой акт, т.е. вставил свой половой член мне во влагалище и начал совершать вращательно-поступательные движения половым членом у меня во влагалище – допрос 13 летней потерпевшей (т.2 л.д.62 13 июня 2017 г. с 23 ч 10 минут до 0 часов 10 минут).

О какой следственной тактике и установлении психологического контакта может идти речь с мечтающим отоспаться следователем и элементарно желающим спать допрашиваемым. А ведь еще часто требуется участие педагога, специалиста и адвоката. Так, следователь СК РФ допрашивал ночью более трех часов (с перерывом) 13-летнюю потерпевшую. Потом по обстоятельствам совершенного с ней сексуального преступления допрашивает её ещё 7 (семь) раз, в общей сложности 9 (девять) часов. Сама неоднократность допросов вызвана искусственным разделением единого, продолжаемого преступления на 24 (!) отдельных эпизода с целью эффективного повышения раскрываемости особо тяжких преступлений. С соответствующим искажением статистики и многократным ростом количества особо тяжких сексуальных преступлений. Но ведь преступления, или хотя бы некоторые из них, должны иметь конкретную дату. И она, с подачи следователя, появляется. Вымученный ребенок согласен подписать все, что угодно, лишь бы закончить бесконечные допросы. А воображение следователя творчеством не блистало. В результате появлялись следующие «шедевры»: «Дату 16 апреля я запомнила, т.к. это была середина апреля и был банный день. Следующий случай произошел 27 мая. Дату я запомнила, т.к. это была последняя суббота месяца. Следующий случай произошел 5 июня 2017 года. Данную дату я запомнила, т.к. это был первый понедельник лета». И после каждой даты – вновь подробное описание физиологии полового акта. Вот такая современная инквизиция по указанию куратора. А судом 23 эпизода признаны единым длящимся преступлением.

Допрос ребенка в ночное время и, неоднократной, не вызываемой необходимостью детализацией совершенного с ним сексуального насилия, является нарушением требований ст.3 Конвенции о правах ребенка (1989 г.) и обоснованно может быть отнесен к жестокому обращению. В результате, вызванный в суд ребенок, уже в коридоре суда и при максимально кратковременном допросе в судебном заседании, нуждался в тактильном контакте – держал за руки приемную мать и психолога.

В соответствии с ч.3.ст.164 УПК РФ производство следственных действий в ночное время не допускается, за исключением случаев не терпящих отлагательств. Процессуальный закон понятия этого исключения не конкретизирует и сейчас следствие трактует его исключительно по своему усмотрению, то есть произвольно. В результате ночные допросы, допускаемые законом в порядке исключения, стали повседневностью и стандартом по надуманному требованию их проведения «в кратчайшее время». Многочасовой ночной допрос ребенка – апофеоз этого произвола. Руководители следователей для обоснования прямого нарушения закона считают достаточным письменного согласия допрашиваемого или его представителя на ночной допрос. Такое заявление, а, по сути, согласие на нарушение процессуального закона, под магией следственного «надо», подписывается поднятыми ночью педагогом и представителем администрации.