Есть, господин президент!

– Здравствуйте, Измаил Петрович. – Я сделала книксен. – И я вас тоже не видела сто лет в обед. Насчет кулинарных дел все верно, процветаю на страх врагам. А вас, говорят, турнули из прокуратуры? Мудрое решение, хотя и сильно запоздалое.

– Бог с тобой, Яна, что за слово «турнули»? – Измаил Петрович не перестал изображать приветливость. Выдавал его лишь сильно побелевший шрам на загорелом носу. – Я сам попросился в отставку, надоела эта нервотрепка, да и возраст уже… Сейчас вот консультант МВД по киднеппингу. Очень важная, актуальная и, я бы сказал, перспективная сфера. Все нынче просят рекомендаций, даже на ТВ, как видишь, зовут. Подправляю сценарии у сериалов.

Бывший первый зам главного московского прокурора вытащил из наружного кармана пиджака лакированную карточку и подал ее мне. Золотой двуглавый орел вверху, два развевающихся триколора по бокам. «Министерство внутренних дел России. Кравченко Измаил Петрович, старший советник юстиции». Домашний телефон, сотовый, е-мейл. Скромно, с достоинством. Я, впрочем, и не сомневалась, что сукин сын всплывет на хлебном месте. Такие никогда не тонут.

– Если что, обращайся, помогу добрым советом, – объявил мне старый негодяй, разлучивший меня когда-то с Фемидой. – В нашей стране от похищений никто, милая моя, не застрахован…

Вообще-то у меня есть привычка не выбрасывать чужие визитные карточки: я берегу даже самые глупые и никчемные. Но теперешнюю я тотчас же и с удовольствием опустила в пепельницу, а затем, взяв со стола «zippo», приблизила язычок пламени к лакированному краю визитки. Та вонюче задымила, как подбитый «мессершмит».

– Теперь-то я понимаю, Измаил Петрович, почему наши телесериалы – такое дерьмо, – нежно проворковала я. – Потому что вы их касаетесь своими ручонками. А по поводу похищений можете не беспокоиться: даже если меня угораздит попасть в лапы к самому страшному в мире Бармалею, я обойдусь без ваших поганых советов.

– Зря ты так непримирима, Яна. – Кравченко из последних сил разыгрывал роль почтенного джентльмена. – Что было, то прошло. В наше время надо уметь договариваться хоть с бармалеями. Любой экспромт должен быть спланирован. Это только в детских книжках и в кино помощь приходит неожиданно, в последнюю секунду… скажем, появляются алые паруса, вбегает рыцарь в сияющих доспехах…

– Нет ничего более далекого от вас, Измаил Петрович, чем сияющие доспехи, – объявила я ему, – а слова «алые паруса» в ваших устах пострашнее матерной ругани в темноте… Ладно, кушайте дальше, я ухожу. Между прочим, господин консультант, поздравляю вас с мастерским выбором. Здешняя курочка провансаль – самое бездарное блюдо во всем меню. Ее тут пересушивают и переперчивают. А вместо дорогого французского белого вина при готовке используют дешевое молдавское… Вуаля, мон ами!

Я развернулась и покинула Измаила Петровича, уверенная в том, что старший советник юстиции смотрит сейчас не вслед мне, а на свою злополучную курицу. Так и надо. Рассказать правду о блюде – гораздо более эффективная месть, чем плевок в тарелку. Будет не только испорчена одна порция, но и отравлены все последующие.

Едва я опять уселась за свой столик, как Лаптев уже в который раз потеребил нашлепку на щеке и озабоченно спросил:

– Яна, если не секрет, у того человечка из твоей прошлой жизни… у него на носу – это то самое, о чем я подумал?

– Не бойся, Макс, – улыбнулась я, – у тебя-то шрамов не останется. Десять лет назад мои ногти были не в пример длиннее и острее… Гляди-гляди, нам уже пирог несут. Спорим, что и Вадик сейчас появится? Сколько его помню, он всегда успевал к раздаче.

Ведущий программы «Вкус» влетел в кадр вслед за пирогом. Первым делом он пододвинул свою тарелку, взрезал корочку из картофеля, добрался до рыбной начинки, понюхал, закатил глаза и протянул:

– Ска-а-а-а-азка!

И лишь после этого вдруг заметил, что, кроме него самого, Яны Штейн и филе красного берикса в картофельной оправе присутствует вблизи еще кое-кто – незнакомый и несъедобный.

– Ой, простите, – сконфузился Вадик, – добрый вечер всем вам. Я Вадим Кусин, ведущий самой лучшей кулинарной программы на нашем телевизионном канале. Тем более, других на канале и нет.

– Я Макс Кунце, – представился и Лаптев. – Из Кессельштейна. Специалист по… гм… по европейской эзотерической кухне.

– Как же, эзотерика, наслышан, – рассеянно покивал Вадик, – ягодки Франциска Ассизского, ведьмин студень, мистическая пицца… очень, наверное, увлекательно… Ян, так чего с Адамом Васильевичем? Ты мне по телефону сказала, что уже была у него.

Несколькими фразами я описала нынешнее состояние Окрошкина. Кусин опечалился, но поскольку по своей природе не умел долго хранить какую-либо печаль, то вскоре утешился пирогом: сожрал всю свою порцию и даже выцыганил треть моей и треть Максовой.

– Ну спасибо, порадовали, я побежал. – Вадик промокнул рот салфеткой и глянул на часы. – Ого, опаздываю! Ты, Ян, кстати, не знаешь, какое может быть меню у альпинистской кухни?