Есть контакт

Скажем сразу, за последнюю фразу дежурный лейтенант впоследствии получил нахлобучку, но сейчас всем было не до этого. Первым в рубку влетел инженер в мятой майке и штанах, надетых задом наперед. С горящими глазами он хищно бросился к экранам, внимательно изучая данные. Подобные инциденты уже были, но каждый раз, к разочарованию окружающих, это были астероиды, метеоры или обломки спутников, пролетевшие слишком близко от Земли. Но на этот раз все было не так: отклячив тощий зад и игнорируя стул, инженер-радиотехник дрожащими пальцами прокручивал строчки на экране и тихонько вскрикивал: «О! О! Надо же!». Вскоре в рубку протиснулся недовольный пробуждением генерал-майор и сразу стало тесно. Дежурный моментально оказался изгнан в коридор. Генерал-майор топорщил примятые о подушку усы, пучил глаза и солидно хмыкал, не зная, что ему предпринять. Наконец, он склонился к инженеру и жарко выдохнул тому прямо в ухо:

– Ну! Ну что?

Инженер, не оглядываясь, что-то пробормотал себе под нос, немного поклацал по клавишам и с третьей попытки сел на вертящийся табурет. Он осоловело посмотрел на генерал-майора.

– Это оно. – Сипло проговорил он и откашлялся. Затем невыразимым усилием воли отказался от желания схватить генерал-майора и немного потрясти его, выразив этим переполнявшие его чувства. – Эти сигналы издает не естественное небесное тело. Они совсем другие – они осмысленные. Это какой-то шифр, код, но мы прямо сейчас приступим к его расшифровке. Нам что-то сообщают. Надо понять, что именно.

И в следующее мгновение для него перестали существовать генерал-майор, дежурный, рубка и вся база с ее обитателями. Инженер повернулся к экрану и привычным жестом запустил пальцы в свои густые волосы, медленно вздыбливая их и что-то прерывисто бормоча себе под нос. Генерал-майор покивал, велел немедленно приступить к работе и ушел слишком взволнованный, чтобы снова лечь спать. Не дожидаясь утра открыли радиолабораторию и согнали в нее всех специалистов, которые уже больше года куковали на базе. Все ждали этого события. И никто не был к нему готов.

Пока ученые бились над расшифровкой сообщения, информация о сигнале быстро распространилась сначала в военном министерстве, а затем в рабочей резиденции президента. Впрочем, вездесущие журналисты каким-то образом тоже узнали эту новость и, в экстазе, готовились к первому в истории человечества репортажу на фоне НЛО.

Однако понять сообщение было чрезвычайно непросто. Охрипшие от переговоров, осунувшиеся от недостатка сна и отдыха, ученые и инженеры в какой-то момент выяснили, что сообщение базируется на двоичном коде, который ориентирован непривычным для землян способом. Американский ученый заработал солидную шишку, приподняв монитор над головой, чтобы показать откуда, по его мнению, следует читать код. Русский программист постучал пальцем по лбу и быстренько изменил настройки, лихо перевернув картинку на экране сначала в одну, затем в другую сторону, однако смысла сообщению это не добавило. Увлекшись расшифровкой, ученые не заметили, как воздух вдруг стал густым и мягко завибрировал. Казалось, что это миллиарды пчел, где-то далеко за горами, сердито заработали крыльями. Всем на базе показалось, что они оглохли, на самом деле все наконец-то замолчали. Низкая мощная вибрация не слышная, но ощущаемая всем телом, наполнила всех присутствующих. В этот момент ученым удалось совершить немыслимое – прочитать сообщение от инопланетян. Оно поражало своей краткостью и простотой: «ожидайте, садимся». Очнувшись, они бросились к окну, где сквозь ночную темноту пробрался яркий луч, он ощупал подготовленную для посадки площадку, вспыхнул ярко-белым огнем и разбился на множество бегающих огоньков, будто бы ощупывающих землю. Наконец, огоньки сложились в узор и точнехонько на место этого узора начал медленно приземляться аппарат. Все ближе к земле, наполняя пространство усиливающимся свистом и жестяным гулом, медленно, очень медленно … Наконец, издав последний звук, на самой высокой ноте, аппарат будто бы выдохнул и замер. Он был не круглый, а скорее сигарообразный, обтекаемый, с острым носом. Широкие ножки-упоры заканчивались огромными дисками, которые держали на себе вес корабля. Корабль явно видал виды: его обшивка была со следами ударов, местами – обгоревшая и словно вытертая, с глубокими бороздами. Все стояли в напряжении и лихорадке, ожидая того, что сейчас выйдет наружу. Но никто не вышел. Лишь приборы в радиолаборатории снова зафиксировали сообщение, которое было расшифровано гораздо быстрее, чем первое: «ожидайте контакта. Через три часа после восхода».