Есть кто живой? (СИ)

   Недолго петляя по полю, дорога поворачивала за гряду кустарника. Зайдя за поворот, я увидел первый дом. Он практически лежал на боку, ясно показывая, что в селе давно никто не живет. Дерево, из которого дом был срублен, было серовато-черного цвета и все покрыто пятнами лишайника. Нижние венцы полопались и рассыпались рыжими лохмотьями трухи.

   Открытый участок перед домом был жестоко изрыт и истоптан кабанами - пласты дерна были скатаны, как коврики, обнажая черную торфяную почву. Мятая трава вокруг "раскопок", да и следы копыт на влажном грунте не оставляли сомнений в авторстве этих земляных работ.

   В первый дом я решил не заходить из-за его чрезвычайно ветхого состояния. Сквозь провалы в его стенах и так можно было кое-что увидеть. Это кое-что представляло собой: кучи старого тряпья, груды печного кирпича, осколки чугунов и глиняной посуды.

   От соседнего дома не осталось совсем ничего, кроме, густо заросшего крапивой, холмика из бревен и кирпича.

   Однако метрах в сорока от этих развалин, в тени высокой ветлы, стоял вполне пригодный к посещению домик. Конечно, время подействовало и на него, но покосился он совсем незначительно - в таком и жить можно. Сзади к избе, что обычно для наших мест, были пристроены друг за другом хлев и дровяной сарай, уменьшаясь по высоте подобно лесенке.

   Чтобы подойти вплотную к дому, пришлось пробираться сквозь плотные заросли крапивы, спрятав руки в рукавах олимпийки, и закрывая ими лицо. Крыльца у входа в избу уже не было - отвалилось от старости. Порог входной двери находился на уровне моей шеи, что делало доступ в дом затруднительным. Конечно, это обстоятельство не помешало бы мне проникнуть внутрь, если бы не огромный и ржавый "амбарный" замок, наглухо запиравший тяжелую дверь.

   Я решил пройти дальше, к хлеву, который обычно соединялся с домом отдельным входом. Ворота, ведущие в стойло для скота, к счастью, прогнили настолько, что петли с одной стороны совершенно отвалились. Отодвинув немного створку ворот, я вошел в прохладный сумрак помещения.

   Вдоль стен стояли дырявые корзины, чугуны, вилы и ... ступа. Да, настоящая деревянная ступа, по высоте доходившая мне до пояса. Ступа была выдолблена из цельной деревянной колоды и местами рассохлась, но и в таком виде вызывала интерес. Такие вещи в наше время только в музее увидеть можно, да и не в каждом. Рядом, на земляном полу, лежал тяжеленный деревянный пест, и какая-то плоская бита с частыми канавками на одной стороне, и удобной рукоятью. Похоже, такими штуками раньше выколачивали белье.

   Дверь, ведущая в дом, к великому моему сожалению, оказалась заперта изнутри. Подергав за ручку, я понял, что, если пытаться открыть эту дверь, то придется потратить много сил и времени, которого и так оставалось мало.

  ****

   Побродив по пустому селу, я обнаружил ещё несколько вполне пригодных для посещения, и даже проживания, домов. С максимальной осторожностью я побывал в тех избах, куда смог проникнуть без особых усилий. Внутри них было пусто и неуютно. Поживиться тоже было особо нечем - попадались лишь чугунные утюги, веретёна, посуда - ничего стоящего внимания. Правда, на одном чердаке, мне попался разобранный старинный ткацкий станок. Но вещь эта такая громоздкая, что мой интерес к ней быстро пропал.

   Около часа потратил я на обследование уцелевших жилищ, после чего, оставив в одном из дворов велосипед, побрел в сторону колокольни. Она возвышалась среди небольшого островка из старых деревьев. Подойдя ближе, среди деревьев я рассмотрел могильные кресты и повалившиеся оградки. "Ну вот, собственно, и кладбище", - отметил я, осматривая ближайшие могилы.

   Прочитать таблички на многих крестах было сложно, но в целом, судя по датам смерти, здесь давно не было похорон. Бросилось в глаза несколько раскопанных могил. Наверное, в мягкой кладбищенской земле, какие-то звери рыли свои норы.

   Колокольня, как ни странно, стояла сама по себе, без каких-либо основных церковных построек. Просто рассыпающаяся постепенно башня. Стояла она в сырой низинке, прямо в центре маленького кладбища. С небольшого расстояния строение выглядело гораздо более удручающе, нежели издали. Фасад был весь растрескавшийся, штукатурка осыпалась, кирпичи выпадали из кладки. Корявые деревца и кустики росли на выступах стен снаружи и внутри здания. Доски и толстые деревянные балки внутри прогнили и, поломанные, обвисли.

   Пока я осматривал колокольню и кладбище, заметно потемнело. Выйдя на открытое место и взглянув наверх, я понял, что сейчас будет гроза - небо быстро заволокло иссиня-черными тучами с рваными бурунами понизу. Коротко сверкали молнии и приглушенно ухал гром.

   Не прошло и пяти минут, как поднялся сильный ветер, и зашумели деревья вокруг колокольни. Через мгновение ветер стих, и на мое плечо упала необычайно крупная капля. Несколько таких же тяжелых и редких капель расплескались поблизости в траве. Я прибавил шагу, потом и вовсе побежал в сторону дома, в котором оставил велосипед.