Есть ли будущее у капитализма?

Такая модель догоняющего развития опиралась прежде всего на централизацию и интенсификацию государственного принуждения. Государство здесь выступает разрушительным созидателем и шумпетеровским предпринимателем. Рынки в этой модели играют ограниченную и подчиненную роль, хотя в ходе реформ рынки также начинают расширяться и поощряться властями (впрочем, политически непоследовательно) в целях обеспечения государственных поставок, элитного потребления, для снабжения городов и промышленных зон. Капиталистическая логика прибыли остается социально чуждой правящим элитам такого рода государств. Буржуазная рациональность еще долго может отвергаться не в силу неких традиционных комплексов, а парадоксальным образом потому, что военная модернизация создает возможности для покорения новых земель. Завоевания приращивают податное население и природные ресурсы, консолидируют элиты совместно добытой военной славой. Неоклассическая экономическая теория постулирует англосаксонский конституционализм и частное предпринимательство как единственный путь к модернизации. Но реальное историческое многообразие стратегий построения государств Нового времени не вписывается в такой идеологически заданный канон. В континентальной части самой Европы государственнические модернизации проводят Австрийская империя, отчасти Испания, Франция и скандинавские монархии (по крайней мере до их окончательного вытеснения на обочину геополитики в начале XIX века) и, главный образчик, Пруссия/Германия. Исторический спектр стратегий государственного строительства в Европе Нового времени детально документировал Чарльз Тилли в своих уже классических работах. Стратегия государственного принуждения компенсировала сравнительный недостаток капиталистических ресурсов, стимулируя передовую промышленность и науку директивными методами. Неудивительно, что и японские, и российские модернизаторы в своем стремлении догнать Запад предпочитали имитировать германские образцы. Со времен Петра и Екатерины Российская империя импортировала значительное число не нашедших применения на родине немецких офицеров, бюрократов, фермеров и ремесленников для ускорения собственного развития. Вот какова была специфика гигантской геополитической платформы, неожиданно доставшейся большевикам в 1917 году.

Социализм осажденной крепости