Есть ли будущее у капитализма?

Валлерстайн пошел дальше в своем анализе доступных вариантов, предсказав геополитический маневр советского руководства и успешное возвращение к капитализму в рамках общеевропейского континентального альянса. В жестко ограничительной идейной атмосфере холодной войны практически никто, включая самих советских реформаторов, не рассматривал такую возможность всерьез. Увы, Валлерстайн недооценил масштаб институциональных проблем, заложенных в национальном федерализме и в инерционной силе промышленных министерств СССР. Все государства — наследники Союза вернулись к капитализму, по в крайне ослабленном виде, поэтому вернулись к периферийным вариациям капитализма. Вместо великого пакта с позиции сверхдержавы о более почетном коллективном вхождении в мировую капиталистическую иерархию номенклатура распотрошила и разбазарила советские активы в панических попытках защитить индивидуальные олигархические позиции как от горбачевских чисток, так и от народного бунта. В основе своей, на макроуровне мирового капитализма, теория Валлерстайна оказалась верна. Но как раз в силу своей «макроскопичности», взятая сама по себе, эта теория не смогла предсказать обескураживающий провал советской номенклатуры, в решающий момент оказавшейся институционально неспособной на коллективные действия ради реализации наилучшей для них самих исторической возможности. Это должно стать серьезным предупреждением: олигархические элиты, разрозненные институционально, ослепленные идеологическими предрассудками и подавляющие альтернативные дискуссии, могут в момент кризиса серьезно навредить не только самим себе, но и нам всем.

В отличие от некогда господствовавших левых и правых представлений, меривших СССР по собственным жестко статичным меркам «истинного социализма» либо нереформируемого «тоталитаризма», анализ Коллинза и Валлерстайна, исходивший из общесистемной динамики, доказал в целом свою состоятельность. Иначе говоря, обе оказавшиеся верными модели рассматривали советский блок как часть большего мира, взаимодействующую с этим миром, развивающуюся и изменяющуюся во времени и неизбежно накапливающую внутренние противоречия и конфликты. Коллинз основывал свой прогноз на долгосрочных закономерностях военной геополитики. Для Валлерстайна понимание коммунистических партий и государств должно было обязательно исходить из контекста капиталистической мироэкономики. Только в глобальном макроконтексте можно оценить варианты политического выбора, явно и неявно возникающие в разных зонах миросистемы. Геополитика и миросистема — отличающиеся, но аналитически пересекающиеся измерения. Проверку действенности данной комбинации аналитических взглядов на мир нам дает альтернативный выход Китая из коммунизма, о чем в свое время не писали ни Коллинз, ни Валлерстайн. Тем не менее их теории вполне могут объяснить и Китай.