Есть ли снег на небе

Три ответных письма прибыли в один день. Прежде чем их открыть, Мелех прочитал всю книгу псалмов, омыл руки и чуть дрожащими пальцами разрезал конверты.

«Досточтимый и уважаемый отец, – писала Гони. – Как ты помнишь, через два месяца состоится свадьба твоей старшей внучки. Мы выдаем ее замуж за сына большого богача из Ровно, и чтобы не ударить в грязь лицом перед будущими родственниками, были вынуждены войти в большие расходы. Увы, но сейчас я могу послать тебе только маленькую сумму для пропитания. Даст Бог, дела наладятся, тогда сможем вернуться к этому разговору. Со всех точек зрения тебе лучше оставаться в Садигуре, рядом с праведником».

«Любимый папочка! – отвечала Рива. – Я так рыдала над твоим письмом, что бумага размокла от моих слез. Что за жестокая судьба, что за безжалостная фортуна?! С первой же возможностью я вышлю тебе старую одежду моего мужа, ты с ним одного роста, и она тебе, вне всякого сомнения, придется впору. Думая о твоем будущем, я абсолютно убеждена, что тебе ни к чему возвращаться в Лимны к этой чужой женщине, а куда правильнее поселиться в Садигуре возле цадика и посвятить себя учебе».

«Мой дорогой муж, – сообщала Крейна. – Я продала свои серьги и выслала тебе деньги. Их хватит на дорогу и одежду. Возвращайся скорее, с нетерпением жду от тебя добрых вестей».

Все было ясно. Более чем ясно. Тем же вечером Мелех отправился в Лимны, предварительно произведя кое-какую покупку. По дороге он обменялся одеждой с балагулой и подошел к дому Ривы в поношенном полушубке и потрепанной шапке. Начать он решил именно с Ривы, желая поглядеть, какое воздействие окажет на его чувствительную дочь вид обнищавшего отца.

В дом его не пустили. Дверь открыл плечистый малый с недобрым лицом.

– Чего надо? – вместо приветствия спросил он.

– Хозяйку повидать.

– Станет хозяйка со всяким нищебродом беседовать. Иди за угол, там вход на кухню, попроси хорошенько, авось покормят.

– Я не голоден, – ответил Мелех, берясь за дверную руку. – Я отец Ривы, немедленно пропусти меня в дом.

– Отец Ривы! – передразнил его слуга. – А ну, пошел вон, наглый попрошайка!

Он хотел захлопнуть дверь перед носом у Мелеха, но тот крепко держался за ручку, не давая сдвинуть дверь с места. Слуга крякнул и коротко ткнул Мелеха кулаком в нос. От удара тот отшатнулся, упал и скатился по ступенькам крыльца на дорогу. Хорошо еще, что полушубок смягчил падение и уберег Мелеха от пары сломанных ребер.

Удар пришелся прямо в переносицу, и на белый снег закапала, заструилась горячая кровь Мелеха, бывшего короля Лимны. К Гони он уже не пошел, кое-как утерся и поехал домой. Увидев мужа в перепачканном кровью, потертом полушубке, Крейна бросилась его обнимать.

– Ничего, ничего, – шептала она, гладя мужа по спине. – Все от Всевышнего. И все еще устроится. А если не устроится, проживем как-нибудь. Бог не без милости, еврей не без доли.

Мелех едва удержался от слез. Эта чужая женщина прошла все проверки, а его любимые дочки с треском провалились. Сняв полушубок, он достал из-за пазухи футляр, покрытый синим бархатом, и протянул жене. Та вопросительно подняла брови.

– Бери, это тебе.

Крена раскрыла футляр. На бархате переливались всеми цветами радуги золотые серьги с бриллиантами.

Через два дня, узнав, что отец вовсе не разорился, а, наоборот, еще круче идет в гору, Гони и Рива как ни в чем не бывало заявились в гости. Мелех крепился, сделав вид, будто ничего не случилось, и принялся рассказывать о ребе Исроэле. Обманутые его спокойствием, Гони и Рива, как только Крейна отправилась на кухню принести закуски, тут же взялись за старое.

Мелех не сдержался и поднял голос. И что вы думаете, нимало не стесняясь, дочери ответили ему тем же. Прибежавшая на крики Крейна застыла в дверях, от изумления прикрыв рот рукой. Расстались нехорошо, плохо расстались, и с той поры отношения между Мелехом и дочерьми сильно охладели.

Пролетело полгода. Все было хорошо, успешно и правильно. Он жил с доброй, богобоязненной женщиной, которая искренне о нем заботилась, дела шли прекрасно, бессовестные дочери пытались вымолить прощения. И все-таки…

Он так и не полюбил Крейну. Несмотря на все ее достоинства, несмотря на заботу и преданность. Покойная жена прочно заняла в его сердце место, куда могла проникнуть женщина, и даже мертвой не пускала туда посторонних.

Крейна не сумела возместить Мелеху того, чего он ожидал от дочерей. Вернее, никто на свете не мог дать ему то, что могли бы дать эти две неблагодарные свиньи. И чем дальше уходило время, с тем большей отчетливостью Мелех понимал: к прошлому нет возврата и его отношения с детьми навсегда останутся такими, как сейчас.

Это был настоящий удар от Всевышнего. Беспощадный, безжалостный удар прямо в сердце. Только кровь от этого удара не затихла, как после кулака слуги Ривы, а сочилась, не переставая, каждый день.