Есть ли жизнь на Марсе? (CИ)

Кроме журналистики для меня в городе оставался только неквалифицированный труд. Подметать улицы. Работать на базаре грузчиком. Продавать газеты.

Вообще-то я всегда боялся, что где-нибудь на склоне лет попаду вдруг в ситуацию, когда мне придётся спать в подвалах и рыться по мусорным бакам. Ведь у всех этих людей, на которых мы даже стараемся не смотреть – оборванных, грязных – у всех у них была когда-то нормальная человеческая жизнь.

И все они когда-то были детьми.

От тюрьмы, да от сумы…

Я жил пока у друзей, пока в гостях. Но для того, чтобы остаться друзьями, лучше всё-таки вовремя куда-нибудь определиться. Не получится с жильём, с работой, то хоть подвал подыскать поприличней…

И вот сижу я у друзей на кухоньке, грызу сухарик, и тут телефон зазвонил. Объявился мой старый школьный товарищ, миллионер и козёл Борька Мерзликин. Спросил, не слушая, как дела. Сказал, что нужно поговорить и, если у меня есть время, чтобы зашёл к нему в кафешку.

Время!.. Его у меня по самые мои глухие уши.

Что там ещё придумал Борюсик? Может, нужен ему половой в его забегаловке? Ну, я в принципе, уже готов. Не подвал. И не мусорные баки. В тепле. И, если объедки, то все свежие.

Пошёл к Мерзликину – ещё зачем-то галстук повязал. Модный был галстук в начале девяностых. Половой в галстуке – барин ещё к жалованью копеечку накинет…

Впрочем, чего это я решил, что Борька примет участие в моём трудоустройстве? Ему своих хлопот мало? Бензин на заправках бодяжить. Жену, которая моложе его лет на пятнадцать, подарками и развлечениями от вредных мыслей отвлекать.

Долго ли она у него продержится? Моложе-то моложе, но мой школьный товарищ за свои деньги и восемнадцатилетнюю может стащить где-нибудь с подиума… Как помнится, к женщинам он никогда особо не привязывался, шибко ими не дорожил…

Борьку вызвали из подсобки. Увидел меня – обрадовался. Сказал, что боялся меня не найти. У него тут возникла проблема. Поэтому он боялся не найти именно меня.

Может, ему не половой требуется, а брать нужно круче – вышибала?

Ну, нет, на вышибалу я не потяну. Вышибала перво-наперво одним своим видом должен на порядок в заведении воздействовать, а – какой у меня вид? Тощий, сутулый, длинный, как жердь.

А, придётся кому по чердаку съездить, так мне же первому и достанется…

– Тут, Саня, такое дело, – прервал мои радужные мысли Борюсик. Ты, конечно, мою жену Тоню видел? – Видел, – говорю. И не совсем понимаю, к чему вдруг Борька заговорил про свою жену.

А дело было в следующем.

Оказывается, когда-то давно, ещё в двадцатом веке, жена Борюсика, Тоня, была ярой моей поклонницей. И уже вышла замуж за своего мешка с баксами, а про меня всё помнила, мечтала обо мне тайно и целомудренно, а, как вдруг увидела в кафе кумира своей юности, так все уши обо мне Мерзликину прожужжала.

Что-то Мерзликин мялся. Будто не знал, с чего начать. – Знаешь, Саня, – наконец, приступил, – Тонька, моя жена… – Посидел ещё пособирался с мыслями. Мы сидели за пустым столиком. Две чашечки кофе – и больше ничего. Борька размешивал в чашечке щепотку фруктового сахара и всё не знал, как ему продолжить. Что-то не находилось у него слов, чтобы по-нормальному мне всё объяснить. Если бы он меня просто собирался взять к себе на работу, то уж так бы не церемонился. Порядки у него тут простые, русские. Проходил он как-то по кухне своего кафе, решил супчик попробовать. Продегустировать. Супчик ему не понравился, так он его зачерпнул из трёхведёрной кастрюли ополовничком и поварихе на голову вылил. И ёщё с ног до головы – самым грязным матом.

И все вокруг отвернулись, будто не заметили. И повариха тихонько фартучком вытерлась и ушла в кладовку плакать. Не плюнула ему в лицо. Не назвала ни гадом, ни сволочью. С работой вокруг времена тяжёлые. Капитализм. Нужно терпеть.

И вот этот монстр, с жирной рыжей мордой, мой бывший школьный товарищ, а ныне миллионер, Борька Мерзликин, сидел передо мной и чего-то мялся, никак не мог определиться, какими словами сказать мне, чего ему от меня нужно.

И он опять начал про жену Тоню.

О том, что баб у него было много. Менял он их часто, как презервативы, а иногда и прямо вместе с ними. А потом повстречал свою Тоню. И влюбился. И она у него самая лучшая. И уже последняя. Что детей у них пока нет, но обязательно будут. И он, Борька Мерзликин, всегда старается исполнять все её желания. Побывала она с ним на всех знаменитых курортах. Как новый год – так отмечают его супруги Мерзликины обязательно под пальмами. Платья из Парижа, жемчуг – со дна моря.

И он, Борька Мерзликин, готов ради Тони своей пойти на любые жертвы.

Тем более что жертва на этот раз для любимой жены потребовалась не совсем обычная.

И тут Борька опять запутался в словах, опять начал будто издалека, но получилось прямо в лоб. Он сказал: – Саня, а, можно, ты у нас поживёшь?..

– Поживёшь – это что? – не понял я.

– Ну, понимаешь, ты работал на телевидении, знаменитость. По тебе весь город когда-то сходил с ума. И вот моя Тоня…