ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ НА МАРСЕ?

Лев Николаевич явился для России Карлом Марксом, который понятным русским языком изложил идеи построения справедливого общества, как он себе его представлял. Как Лафонтен пришёл, прижился в России, благодаря Крылову, так провокационное семя Маркса рассеялось по России, благодаря Льву Толстому. Я не говорю, что Лев Толстой любил Маркса, или же испытал на себе его влияние. Общего у них только бороды и убеждённость в несправедливом устройстве мира.

Владимир Ленин читал Маркса, а устроил почти всё, как мечтал Лев Толстой - всё отобрал у бессовестных богатых. И обещал раздать бедным.

Лев Толстой об этом мечтал, но он хотел, чтобы грамотное, просвещённое богачество прозрело мирным путём и само, без принуждения, отказалось от своих привилегий. Как всё это осуществить на деле, Лев Николаевич представить себе не мог. Конечно, ему и в голову не приходило, что для этого крестьян нужно почти всех перестрелять и заморить голодом, а интеллигенцию выгнать из страны и перестрелять тех, кто остался. Лев Николаевич был теоретик. Когда на практике ему пришлось столкнуться с тем, что нужно помочь голодающим, но это шло вразрез с его идейными убеждениями, он без колебаний идеями поступился.

В чём и его принципиальная разница в подходе к построению общества справедливости с Владимиром Ильичом.

Владимир Ильич ни на миг не задумывался и, во имя великой своей идеи, косил направо и налево.

И, я так думаю, если бы не Лев Николаевич, то ничего бы у него не получилось.

Лев Николаевич Толстой, это зеркало русской революции, раскачал лодку.

Человеческие мозги устроены так, что у людей умных они очень уязвимы для всяких умных идей. Эти умные идеи не всегда могут быть полезными, правильными. Но они имеют способность, как вирус, распространяться в других умных головах.

Читающая, образованная Россия была оглушена мощью, гениальностью художественных произведений Льва Толстого. И у неё возник иммунодефицит в отношении и всего остального, что стало выходить из-под его пера. Ему поверили на слово, что жить нужно на земле, от неё кормиться, а промеж собой достаточно ограничиваться мычанием. Сам Лев Николаевич приоритет отдавал не общению с какими-нибудь вольтерами и шопенгауэрами, а неграмотным мужикам, которые мямлили бред, созвучный его мыслям.

И ничего бы с Россией не было, если бы не мировая слава Толстого.

Его книги, статьи, трактаты издавались, перепечатывались, тиражировались всеми правдами и неправдами. Миллионные тиражи в то время, во второй половине девятнадцатого века! Это был первый Первый канал Российского телевидения! Которому многомиллионные массы внимали, разинув рот и развесив уши, без тени сомнения.

В общество вошли, зазвенели в российском воздухе свежие толстовские мысли: «мы живём неправильно!», «богатство - зло», «нужно самим сеять пашаничку, ходить в холщёвой рубахе и лучше, как Лев Николаевич, никогда не бриться».

Бороды отпустили не все и не все перешли на капусту с картошкой, но главная мысль о том, что богатство - это нехорошо, развивалась, растлевала умы россиян.

После чего уже из-за этого трухлявую стену государственности оставалось только ткнуть, чтобы она развалилась.

И её ткнул Ленин.

У Льва Толстого есть определённые черты сходства с руководителями нашего Советского государства.

Это - медные трубы. Медные трубы - это не только оркестры, это не только слава, но это - власть над людьми.

Толстой, благодаря своим медным трубам, обрёл власть над умами миллионов своих сограждан. Но, в отличие от своих вождей-последователей, он имел совесть. В решающие моменты жизни человеколюбие заслоняло от него пункты придуманных истин. Его идейные искания так и остались для него играми большого богатого мальчика. Который «землю попашет - попишет стихи». Чтобы удостовериться в правильности своих суждений, Лев Николаевич временами отвлекались от барской своей суеты - пахали до седьмого пота, помогали таскать мешки в бедняцких хозяйствах.

Потом шли домой к себе в усадебку, славненько кушали и - либо почивали после трудов праведных, либо - писали главы своего Евангелия.

Не ради куска хлеба пахал землю Толстой, перед ним не стояла проблема прокормить семью этим своим первобытным трудом. Это была забава.

И вспахал Лев Николаевич поле и увидел, что это хорошо. И - ушёл. Какой будет урожай, хватит ли его на зиму? Останется ли чего посеять в следующую весну? И, вообще - какие на зерно цены, будут ли его покупать, если вывезти на рынок?

Остановился бы писать прокламации, поднял бы веки, посмотрел бы на свою жену, Софью Андреевну! Прислушался бы!..