Есть ли жизнь после льда?

— Не обещаю, — смеется Денис и забирает ложку из моих рук, зачерпывает подтаявшее мороженое и протягивает ложку к моим губам.

Я не открываю рот и немного отклоняюсь, не желая есть из его рук, скорее из вредности и протеста. Не могу сказать, что я бы не хотела этого, но и сказать, чтоб я хотела бы этого, тоже не могу. Он меня выбивает из зоны комфорта постоянно. Что ему вообще от меня надо?

Денис пожимает плечами и отправляет мое мороженое себе в рот.

— Эй! — возмущаюсь я, Денис начинает глухо смеяться, и после небольшой борьбы возвращает мне ложку.

Какое-то время мы молчим оба, а я стараюсь сосредоточить все свое внимание на мороженом.

— Вкусно? — интересуется Денис.

— Очень, — улыбаюсь я, — а что будет дальше? — интересуюсь я.

— Пойдем гулять, — отвечает Денис.

— Нет, я про директора. Родителей моих… впервые вызвали в школу. Сильно разозлятся, наверное, — вздохнула я.

— Да покричат немного и успокоятся, — усмехнулся Денис.

— А твоих часто вызывают? — поинтересовалась я.

— К директору впервые, — рассмеялся Денис, — а так бывает.

— А Егора? — спросила я и тут же пожалела, потому что глаза Дениса вмиг потемнели.

Наверное, зря я о нем вспоминала.

— Нет. Егор — паинька, — как-то зло выплюнул Денис.

Я бы так не сказала, с учетом его многочисленных прогулов, но решила промолчать.

— А что ты делал такого… самого эксцентричного? — поинтересовалась я, желая сменить тему.

Про Егора мой вопрос ему явно не понравился, так что я решила не лезть на рожон.

— Тебе лучше не знать, — рассмеялся Денис, но я не отстала, и после недолгих уговоров он сдался.

Так завязалась непринужденная беседа. Сначала я интересовалась его проделками только в своих корыстных целях, а потом уже и забыла, зачем спрашивала, просто хохотала от его рассказов, совсем позабыв про время.

Опомнилась я резко, вспомнив об ударно-волновой терапии, на которую я опоздаю, если не выеду сейчас же.

— Чёрт, — резко вскочила я, — мне пора.

— Подожди, я провожу, — начал собираться Денис, но я уже включила телефон и вызвала такси, которое на мое счастье прибудет через минуту.

— Не надо, — улыбнулась я, — спасибо.

Я потянулась и сама чмокнула Дениса в щеку, но он успел повернуть голову так, чтобы поцелуй пришелся в губы. Я сделала это на автомате. Так я прощаюсь с сестрами, мамой, в общем-то с людьми, которые мне дорогие. Даже с Авророй мы стали приветствовать и прощаться друг с другом поцелуями в щеку. Только почему я вдруг решила, что Денис входит в число «родных» мне людей, не понятно.

— Пока, — резко отскочила я от него и побежала на выход.

Свои эмоции я предпочла не анализировать. Все было как-то ново, странно, непонятно, но при этом на лице играла улыбка.

Кажется, мне понравилось общаться с Денисом, хоть я и понимала, что его интерес ко мне исключительно до того момента, пока не окажусь у него в постели, а делать этого, естественно, я не собиралась. Он умел покорять сердца, от него веяло харизмой и какой-то мужской силой, которой не было у других парней. Но забываться я не намерена.

Вообще я надеюсь, что после сегодняшнего инцидента, родители услышат меня и примут верное решение на счет операции, иначе… иначе мне придется придумать что-то такое, что будет ещё хуже, чем вызов директора в школу. И хоть сегодня все получилось случайно с «хлебо-булочной» войной, в другой ситуации я бы пошла убирать эту дурацкую столовую, даже несмотря на несправедливость такого решения, но сегодня я умышленно сбежала, желая показать родителям, что бунтующий подросток это гораздо хуже, чем подросток — спортсмен.

Глава 11

Алёна

Ударно-волновая терапия — это очень больно! Шоковая процедура, я бы сказала. Врачи направляют сильный удар по болевым точкам. Удары идут с такой силой, аж искры из глаз — очень быстро и неприятно, но они вызывают приток крови к поврежденным участкам, и начинается быстрая регенерация.

Но, несмотря на все мучения, я вышла с медицинского центра со счастливой улыбкой на губах! Потому что мой лечащий врач разрешил мне легкие физические нагрузки. Конечно, это не полноценные тренировки, но лучше, чем ничего. Я была такая окрыленная, будто мне разрешили уже выйти на лёд. Но об этом речи пока не шло.

Я влетела на крыльях счастья домой, совсем позабыв о событиях школе. Встретил меня папа с нечитаемым выражением на лице.

— Привет, пап, — кинулась я в объятия к отцу, ещё не понимая, что меня ждёт серьезный разговор.

Он замешкался, но обнял в ответ.

— Пришла? — вышла мама в коридор.

По маминому выражению лица я поняла, что что-то случилось, а потом и вспомнила о своей небольшой шалости в школе. Но все равно вихрем пронеслась мимо отца, сжала маму в объятиях и чмокнула в щеку. Мама опешила сначала, но потом улыбнулась, хоть и пыталась держать строгое выражение на лице.

— Голодная? Пойдём на кухню, — вздохнула мама.