Есть ли жизнь после отбора?

Первым делом мы проверили проходимость труб – все в порядке. Потом попробовали подать энергию в далекий насос – вроде прием пошел, но работать ничего не стало. Хотя диагностическое заклятье вроде как дало положительный ответ. То есть артефакт в целом рабочий.

– Получается, что все в порядке, но ничего не в порядке? – Гамильтон поскреб лапой за ухом и пошел обнюхивать штырьки.

И через минуту плюхнул зад на мрамор, вскинул к небу брылястую морду и завыл. Или заорал?

– Кто такой Журжик? – удивилась Ауэтари, когда мой компаньон оторался.

– Это была моя химера, которая, похоже, перешла в пользование моему же компаньону, – медленно произнесла я. – Я думала, он в стазисе.

– Он же почти живой, – обиделся Гамильтон, – я отправил его подслушивать и подсматривать – все то, о чем ты нас с Ауэтари просила. Но мы все же заметные персоны!

Через мгновение появился мой, а точнее, уже не мой летучий химер. Что характерно, на Журжике красовался такой же камзол, какой был на Гамильтоне. То есть сговорились.

Журжик что-то пискнул, Гамильтон рявкнул, а после я увидела то, что увидеть была не готова: химера резко уменьшилась и нырнула в одну из тонких труб.

– А это как? Я в него такое не закладывала, – ошеломленно выдохнула я.

– А это я, – чуть смутился Гамильтон. – Надо было кое-что достать, а ты была занята.

– Вот оно что, – хмыкнула я. – Тогда понятно, как именно вы сдружились.

Ждали мы около часа, а потом из центрального штырька выстрелила вверх какая-то капсула. Затем вынесло Журжика, а уже после фонтан заработал сам.

И вот стоим мы посреди стремительно набирающейся воды, вокруг останавливаются люди, а я, держа в ладони длинную, с локоть, капсулу из окраинной стали, думаю только об одном: а клумбу-то теперь куда?!

– Так, – Кристоф осторожно возвел над нами щит, – а клумбу теперь куда?

Мне захотелось смеяться оттого, что он буквально повторил мою паническую мысль.

– Оставьте пока здесь, – предложила Ауэтари, – пусть жители сами решат. В конце концов, фонтан всегда можно заткнуть обратно.

Сжимая в руках капсулу, я начала выбираться из фонтана. И если бы не Кристоф, то полетела бы обратно в воду. Которая, к слову, оказалась очень холодной!

Бассеты же вылезать не торопились. Напившись вволю, они о чем-то своем пофыркали и только после этого присоединились к нам. Журжик же, довольно попискивая, устроился на шее Гамильтона.

– Предлагаю вернуться домой и там уже вскрыть капсулу, – проворчала я, глядя, как около фонтана и клумбы собирается народ.

Открыв портал, я жестом пригласила в него Кристофа и бассетов. И Журжика, разумеется, но он так и остался на шее своего старшего товарища.

Капсулу решили вскрыть на кухне.

– А вдруг там любовное послание? – предположил Гамильтон. – Что? Мастер в гневе утопил его в фонтане – и вот, на долгие годы фонтан пересох. Журжику, кстати, надо коготки починить: поломал.

– Починю, – рассеянно ответила я. – Обязательно починю.

Капсула, наконец, поддалась моим усилиям. И первое, что оттуда вылетело, – тончайший лист бумаги. Ее перехватила Ауэтари и тут же зачитала:

– Молодой мастер, если ты это читаешь и не имеешь желания причинить вред миру, верни капсулу на место. Или же спрячь ее столь же хитроумно, сколь и я. Внутри капсулы сокрыта темная пыль луо-наари. Эта субстанция неуничтожима. Это то, что может уничтожить наш мир.

Ауэтари помолчала и добавила:

– Больше ничего.

– Мастер всегда подписывался, – тихо сказала я и осторожно заглянула внутрь капсулы, – ничего не вижу.

– Можно подстелить бумажку и вытряхнуть на нее, – азартно предложил Гамильтон.

– Ты хочешь приблизить конец света? – заинтересовалась Ауэтари.

– Не очень сильно, – смутился мой компаньон.

А я действительно подстелила письмо и осторожно наклонила капсулу, из которой просыпалась черная песчаная струйка.

– А не позвать ли нам Милтона в гости, – медленно произнесла я. – Мне бы очень хотелось, чтобы он обнюхал это.

– Я тебе и так скажу: есть сродство с проклятым клинком, – хмуро произнес Гамильтон. – Нет, в тот раз я был недостаточно близок к нему, но… Я значительно старше тебя, Мина. Я уже сталкивался с проклятыми клинками.

– Один из которых нам удалось уничтожить, ведь наш мир стоял на грани, – проворчала Ауэтари. – Кто бы мог подумать, что мы сами могли стать тварями мертвого мира.

Я содрогнулась, представив, что однажды могла бы оказаться лицом к лицу со своей песьей матерью. Песьей матерью, которая больше не помнит меня. Которая желает сожрать меня.

– Я бы не смогла сражаться, – честно сказала я. – Не смогла.

– Не думай об этом, хвостик, – мягко проговорила Ауэтари. – Мне стоило промолчать.

Аккуратно запечатав капсулу, я подняла взгляд на Кристофа:

– Полагаю, будет глупо ломать фонтан заново.

– Глупо или нет – не знаю, а вот подозрительно – точно, – кивнул он. – Пока что оставим при себе, а при случае найдем надежное место.

– И мы даже не можем предложить свой мир, – тихо сказала Ауэтари, – слишком велика опасность. Увы, чтобы сковать проклятый клинок, нужна лишь ненависть и немного упрямства.