Есть над чем посмеяться

Я перечитал это письмо два или три раза, потом разорвал его. И бросил кусочки в огонь. Закурив сигарету, стал размышлять о том, как же происходит операция Ардена Ванделл — Чарли Хаит.

Вне всякого сомнения, эта девочка Ардена наделена мозгами. И план, который она наметила, казался мне безошибочным. И что касается меня, то сценарий, который она наметила, подходит мне замечательно. Потому что когда Бидди будет в укрытии, которое она нашла для него, мне не будет трудно надуть их всех.

Первое, что я сделаю, это избавлюсь от Ардены. Потом подхвачу Бидди и быстро переправлю его в контору вице-консула. И скажу тому, чтобы он задержал корабли в порту.

Только мысль об этом заставляет меня усмехнуться. Потому что я могу легко представить себе лицо Ардены, когда она узнает, что вместе с Чарли Хаитом, она поработала в первый раз в своей жизни в компании с Лемми Кошеном, знаменитым агентом ФБР.

Я налил себе виски и продолжал размышлять.

Одно меня всегда удивляет: это привычка, которой обладают парни преступного мира — несмотря на риск, устраивать взаимные пакости. Они только и думают как бы надуть друг друга. Но большей частью они обманывают самих себя.

Посмотрим, например, на это дело.

Назаров, который работал рука об руку с бандой Зелдар-Гледис, нанял Вилли Лодца, его курочку Ардену и Борга, чтобы похитить Бидди Перринера. Он не сказал им, какой большой бизнес скрывало это похищение. И когда они ко всеобщему удовлетворению сделали свою работу, он даже не дал им обещанного фрика.

Борг и Вилли Лодц приехали в Париж каждый в отдельности, чтобы заставить Назарова или Зелдара, или еще кого-нибудь выдать им обещанную в Нью-Йорке галету.

Курочка Лодца, у которой мозгов оказалось больше, чем у остальных, прямо направилась в Делфзейл, преследуя свой фрик и фрик Лодца. Но она готова предать своего Вилли и отдать мне долю бедного парня, потому что тот попал в кутузку во Франции. Вы не находите эту куколку очаровательной?

Назаров обманывал свою жену. Он сказал ей, что похищение Бидди было заурядным похищением, и он заставлял ее выдать себя за его сестру. Потом, когда она обнаружила подоплеку этой истории и просила отказаться от нее, он стал угрожать ей. В результате — две смерти.

А теперь я собираюсь надуть девочку Ардену, как будто я настоящий Чарли Хаит. Но ничего не известно. Может быть, он этого и не сделал бы.

Во всяком случае, я уверен, что тип, которой сказал, что преступление не оплачивается, был прав. Только преступники никогда не прислушиваются к этим словам.

После всех этих размышлений мне внезапно вспомнилась Жуанелла. Как она там устроилась? Удачно ли ей удалось приехать в Лондон и вовремя ли она повидалась с Херриком из Скотланд Ярда? И удалось ли тому найти Жералдину? Потому что если дело пойдет нехорошо здесь для банды, эта девочка многим рискует. Тамошние бандиты уничтожат ее.

Кроме того, меня немного беспокоило то, как я смогу уговорить сегодня вечером Бидди, и должен буду ему сказать, что при всех обстоятельствах он не может рассчитывать увидеться со своей сестрой, потому что она, как и он, будут уничтожены, даже если план банды удастся. Это будет для меня мучительно, но я вынужден буду это сделать. И если у него есть хоть капля разума, он позволит себя увезти, не особенно протестуя.

Но я не очень рассчитывал на это. Потому что я много раз убеждался, что единственно чему люди редко верят, это правде.

Я приведу вам один пример.

Это было во время моего пребывания в Мексике. Это происходило в Чихуахуа. Я познакомился с одной куколкой. Самого высшего класса. Девочкой, на которую нельзя было смотреть без того, чтобы стать мечтательным и сентиментальным. Роскошный кусочек, который заставляет вас думать о рае.

И у этой курочки была слабость к Лемми. Это из-за моего поэтического темперамента. Во всяком случае, у нас появилась привычка нежно беседовать в одном из углов патио. И когда мы не беседовали, то смотрели друг другу в глаза. Я рассказывал небольшие истории, истории, которые дамы любят слушать по радио. И после каждой истории она целовала меня. Поцелуй был так горяч, что смог бы сдвинуть танк.

И каждый вечер, когда Лемми находил, что атмосфера становилась слишком накаленной, он бросал взгляд позади веранды и говорил: «Кариссима[1], я вижу, что твой муж приближается». И каждый раз она мне отвечала: «Лемми, мой тореадор, уходи, уходи, и мое сердце будет следовать за тобой».

И я убегал.

Но однажды ночью, когда по обыкновению я бросил взгляд назад, что же я увидел? Ее господина и хозяина собственно персоной. По тому, с каким видом он шел по песку аллеи, можно было сразу понять, что что-то сильно беспокоило парня. Или он услышал о моих визитах, или за ним гнался эскадрон гремучих змей.

Естественно, я беспокоился. Я вскочил, страстно поцеловал девочку и сказал ей: «Кариссима, мне необходимо бежать, потому что я заметил твоего мужа».

И что же произошло?

Как раз потому, что это был единственный правдивый случай, она отказалась мне верить. Она ответила мне: «Нет… Ты всегда говоришь мне это. Это неправда. Я тебя не отпущу».