Есть над чем посмеяться

— Не говори глупостей, Бидди, — сказал я. — И особенно не начинай рассуждать. То, что тебе пришлось выслушать раньше, были нелепости. Ты сделаешь так, как я хочу. Мы быстро смоемся отсюда.

Он покачал головой.

— Я не пойду, — сказал он.

— Нет? — спросил я. — И почему же?

Он посмотрел на меня с жалкой улыбкой. Этот парень, тем не менее, мне симпатичен. Я ему от всей души сочувствую.

— Все, что произошло, было по моей вине, — сказал он. — Из-за меня у моего отца разбитое сердце. Я не хотел бы больше его видеть, если банда не выполнит своего обещания выпустить Жералдину.

— Господи боже мой! Можно же быть таким глупым! Как ты мог поверить в это? Ведь если они оставят в живых тебя и Жералдину и вы расскажите об этой истории, это будет большой скандал!

— Вы правы, — сказал он, — но я думаю лишь о Жералдине. Я могу надеяться на шанс, хоть самый ничтожный.

Я глубоко вздохнул. В глубине души я понимал дурачка. Он попал в тяжелую моральную обстановку.

— О'кей, Бидди, — сказал я. — Тогда я ухожу, потому что если банда обнаружит меня здесь, у меня будут довольно неприятные минуты.

Он кивнул головой.

— Да, — сказал он. — Если вы действительно джимен, нужно, чтобы вы скрылись, пока есть время. Я остаюсь. Я прошу вас сказать моему отцу, что я делал все, что мог, что бы исправить положение.

— О'кей, старина, — сказал я. — Я скажу ему это. До свидания.

Я подошел к нему и протянул руку. И в тот момент, когда он протянул свою, я вмазал ему с таким треском, что, вероятно, это слышали в Японии. Колени его подогнулись, и он упал. Можете мне верить, у парня крепкая челюсть. Потому что у меня онемела рука.

Я наклонился и подобрал его, потом перекинул через плечо.

Прежде чем уйти, я осмотрелся и удовлетворенно вздохнул. Может быть, наконец, если повезет, я смогу взять инициативу операции в свои руки, начать преследовать парней банды так, что им не захочется улыбаться.

Со своим грузом я направился к двери и не успел сделать трех шагов, как она открылась. Я был до такой степени ошарашен, что опустил Бидди на пол.

Потому что в обрамлении двери, с двумя сердитыми типами сзади, передо мной появился парень, которого я никак не мог рассчитывать увидеть здесь. Парень, который, я считал, находится в кутузке Еруарда в Париже. Сам Зелдар собственной персоной.

В руке у него был большой маузер, которым он ткнул мне в живот. И у него был радостный вид.

— Добрый вечер, мистер Кошен, — сказал он мне. — Я страшно рад вас видеть.

Я не знаю, случалось ли с вами такое, чтобы вы чувствовали, как ваши внутренности переворачиваются. Как раз такое ощущение у меня было в этот момент. Я смотрел на это дитя шлюхи, с его острым носом и пастью, которая ухмылялась. Я бы охотно отдал два пальца руки, чтобы оказаться заключенным с ним в комнате на полчаса. Без оружия. И без арбитра. Какая проклятая ситуация! Я попался, как крыса. Вот так концовочка!

Я повернулся, посадил Бидди на стул и стал щипать ему ноздри, чтобы привести в себя.

Он открыл глаза и сказал:

— Я не поеду. Я вам сказал, что никуда не поеду! — Это было сильней меня, и я расхохотался.

— Говори! — сказал я. — Посмотри вокруг себя, дурачок! Ты увидишь, что ты прав. Ты не поедешь, я не поеду, никто не поедет. И ты проиграл, я проиграл, и мы оба проиграли.

Оба парня Зелдара остались стоять снаружи. Он прорычал приказ по-немецки. И они вошли, подняв руки и вопя: «Хайль, Гитлер». Зелдар ответил им: — «Хайль, Гитлер». Теперь я пропал.

Во-первых, изменилась внешность Зелдара. В Париже у него был вид крысы, теперь фигура его выпрямилась, и вид его стал важным.

Он подошел ко мне, обшарил и взял мой люгер, который протянул одному из сопровождавших, сказав:

— Отведите Перринера в боковую комнату. С минуты на минуту придут оба капитана, Перринер отдаст им приказания и инструкции. Затем вы сможете уйти.

Тип щелкнул каблуками и ответил:

— Хорошо, герр капитан. — Потом Зелдар обратился к Бидди:

— Герр Перринер, вы отдадите обоим капитанам приказания, о которых мы с вами сговорились. Вы им скажете, что они должны пришвартоваться к главному причалу немецкого берега в Эмсе. Они и их экипажи спустятся на землю и там дождутся буксира из Делфзейла, который приедет за ними и за вами, чтобы привести вас сюда.

Если вы выполните наши условия устно и письменно, вы сможете оказаться в Англии вместе с вашей сестрой через сорок восемь часов. Вы меня хорошо поняли?

Бидди утвердительно кивнул. И оба амбала уволокли его.

Зелдар направился ко мне, я сидел на стуле.

— Мне доставило бы огромное удовольствие продырявить твою шкуру, — сказал он мне, — потому что ты достаточно мне насолил. Но было бы неосторожно сводить с тобой счеты в Голландии.

Он закурил сигарету и продолжал:

— Ты отплываешь вместе с нами на грузовом судне. Твоя жизнь, пока ты будешь в живых, будет счастливой и приятной в одном из наших концентрационных лагерей. В Германии у нас имеются превосходные методы дрессировки людей.

Я плюнул на него. Он подошел ко мне и ударил кулаком по лицу, и так сильно, что я упал со своего стула. Этот маленький человек с самым спокойным видом может быть очень жестоким.