Есть памяти открытые страницы. Проза и публицистика

«Мне надобны люди добрые, честные для службы моей», – эти слова Императора Александра Первого знал, пожалуй, каждый лицеист, и для многих из них эти слова стали личным девизом, наряду с лицейским: «Для общей пользы». Ещё будучи в стенах петербургской гимназии, Александр решил посвятить себя государственной службе, в которой видел возможность реализовать свою природную одарённость, он верил в успешность своей карьеры дипломата и делал для этого всё от него зависящее. И судьба предоставила ему такую возможность. Вот что писал Александр Пушкин Горчакову во время их пребывания в Лицее:

Мой милый друг, мы входим в новый свет;
Но там удел назначен нам не равный,
И розно наш оставим в жизни след.
Тебе рукой Фортуны своенравной
Указан путь и счастливый, и славный, —
Моя стезя печальна и темна;
И нежная краса тебе дана,
И нравиться блестящий дар природы,
И быстрый ум, и верный, милый нрав;
Ты сотворён для сладостной свободы,
Для радости, для славы, для забав…

Горчаков и Пушкин не были друзьями, но их связывала взаимная приязнь и признание талантов друг друга, чего только стоит вот эта запись Пушкина в альбом Горчакову: «Вы пишете токмо для вашего удовольствия, а я, который вас искренне люблю, пишу, чтобы вам сие сказать». Впрочем, все товарищи уважали и ценили юного князя, такую же благорасположенность он находил и среди педагогов. В этом смысле показателен отзыв профессора Кошанского о Горчакове: «Один из немногих воспитанников, соединяющих многие способности в высшей степени. Особенно заметна в нём быстрая понятливость, объемлющая вдруг и правила, и примеры, которая, соединяясь с чрезмерным соревнованием и с каким-то благородно-сильным честолюбием, открывает быстроту ума в нём и некоторые черты гения. Успехи его превосходны». Видя в своём воспитаннике задатки будущего государственного деятеля, учителя и наставники старались всячески поспособствовать развитию таланта Александра. Энгельгардт даже раздобыл для него старую дипломатическую переписку с прусским правительством, дабы Горчаков мог попрактиковаться в составлении официальных документов.

Из Лицея князь Александр Горчаков был выпущен с Малой золотой медалью в коллегию иностранных дел.

Принято считать, что карьера молодого дипломата была стремительной и успешной. Да, начальство отмечало, что «немногие из служащих имеют такую силу знаний и волю», но Министерство было фактически разделено интригами двух статс-секретарей К. В. Нессельроде и И. В. Каподистрии, и от Горчакова, находившегося в секретариате последнего, потребовалось немало выдержки, дабы не навлечь на себя немилость реакционера Нессельроде, имевшего большое влияние при Дворе.

В 1822 году князя Горчакова назначают первым секретарём русского посольства в Англии.

Во время приезда в Россию в 1825 году Пушкин и Горчаков встречаются в имении Пещурова, где поэт читает свои стихи, друзья обсуждают их, и Горчаков делает замечания, которые Пушкин принимает, доверяя безупречному вкусу своего лицейского товарища. Надо заметить, что тень соперничества никогда не исчезала между ними, несмотря на безусловную взаимную симпатию и расположение. Остроумному и проницательному князю самолюбие не позволяло признать чьё-либо духовное превосходство, и оттого в их общении сквозил заметный «холодок». «Расстались холодно», – пишет Пушкин Вяземскому об этой встрече. Но там же замечает: «Горчаков мне живо напомнил Лицей, он не переменился во многом…»

Но не стоит сомневаться в том, что Горчаков был искренне предан своим товарищам по Лицею и готов был делать для них всё возможное. Здесь можно упомянуть и попытку отправить декабриста Пущина за границу, хлопоты по ослаблению надзора за опальным Пушкиным и установление на свои средства во Флоренции мраморного памятника на могиле рано умершего лицейского товарища Корсакова…

Свободолюбивый дух Лицея отличал князя Горчакова в общении с сильными мира сего, перед которыми он держался с достоинством и исключительным самообладанием. Известен эпизод столкновения всесильного графа Бенкендорфа с Горчаковым в Вене, где князь исполнял ответственную должность советника посольства. Будучи в свите Николая Первого Бенкендорф вызвал Горчакова и, не имея к нему вопросов достойных его компетенции, приказал заказать для себя обед. Горчаков позвонил в колокольчик в присутствии графа и перепоручил это требование метрдотелю гостиницы, чем вызвал ярость Бенкендорфа. Возможно, этот случай стал одной из причин увольнения Горчакова со своего поста.

В 1838 году Горчаков женится на Марии Александровне Мусиной-Пушкиной, племяннице своего начальника Д. П. Татищева, урождённой княжне Урусовой, у которой в то время было уже трое взрослых детей.