Есть такие (СИ)

В летний поход по нагорью вышла группа из двадцати трёх старшеклассников, и только четыре из них -- девочки. За месяц этого туризма я оказался самым неутомимым, так отец мне заметил с некоторой иронией в глазах. Да, за год я основательно подрос, и не только ввысь, да и отец готовил меня к первым мужским испытаниям без поблажек не только в секции, но и дома, мышцы качали вместе по утрам. У отца был необыкновенной конструкции фотоаппарат, он давно научил меня всем тонкостям работы с фотографиями, но настрого запрещал мне им пользоваться, да и сам занимался этим делом только по большим праздникам. Конечно, в поход он не мог его не взять. Обычно фотографии были только коллективные. И надо же, она без всякого стеснения попросила отца сфотографировать только нас двоих, он, смеясь, сделал снимок.

В девятом классе учёба началась в своё время. Но меня всё больше волновало присутствие рядом со мной этой бесхитростной особы. Она не сказать, что навязывалась, но постоянно находила повод, чтобы растормошить меня, чем-то удивить, могла и исчезнуть на несколько дней, я ждал объяснений, но она будто не замечала моих вопросительных взглядов. Надо сказать, что соперников нашей дружбы ни у неё, ни у меня не было, да и население здесь просто относилось и к ранним свадьбам, и к рождению детей без свадебных обрядов. Как-то по весне за завтраком мама улыбнулась:

- Сынок, с тобой Иона заигрывает! Уж не хочешь ли ты остаться в чужой стране до конца дней своих?

Отец хитро так посмотрел на нас обоих и, как всегда, пошутил:

- Почему бы нет? Прекрасная местность... Монголы вокруг... Ни дорог, ни поездов, ни самолётов... Учиться не надо, работать не надо... Знай размножайся...

- Не надо посмеиваться надо мной. - Сказал я спокойно, чувствуя, что они оба были правы. - Мне уже восемнадцать будет!

- Ох! Ох! Ох! - Засмеялся отец. - Какой большой!

Я и сам вдруг понял, что простые дружеские отношения у меня перерастали в какую-то безумную животную страсть. А Иона надо мной только посмеивалась, водила за нос, куражилась, хотя местное население давно уже считали нас парой, могла спрятаться, взобравшись на дерево, или под каким-то корневищем зарыться в листву, а я искал, крича на всё безбрежное пространство гор и лесов:

- Иона! Иона!

И горы вторили эхом " И...О...НА..., И...О...НА..."

Стоял тёплый майский вечер... Небо ясное без единого облачка... Солнце вот-вот коснётся кромки далёкого горизонта... Куда ни глянь -- леса, леса, леса по пологим склонам, на небольших возвышенностях по бокам уже обозначились тёмными пятнами сумерки, а впереди -- ложбинка с залитыми золотом верхушками хвои и поднимающаяся прямо к моим ногам. Присел перед тропинкой на крутом склоне. Она подошла неслышно, коснулась рукой плеча:

- Вот, пихтовых веток принесла... Почему ты меня не ищешь? - И начала расстёгивать блузку.

Я вновь почувствовал себя перед ней ребёнком. Смотрел, не отрываясь, как она снимала юбку... расстилала ветки... потом улеглась на спину и засмеялась:

- Иди ко мне...

Потом я кружил её на руках, носясь по тропинке, и кричал одно единственное слово:

- Иона! Иона! Иона! - И это слово летело во все стороны, отзываясь эхом, которое стремительно скользило по верхушкам деревьев к далёкому горизонту, чтобы успеть поделиться радостью с последними лучами солнца...

Внезапно сзади нас накрыла огромная туча... Мы остановили свою пляску и стояли, задрав вверх головы.

- Вальдшнеп, - промолвила она.

Птицы не было видно -- она уже пролетела над нами, но прижимаясь к лесу, отбрасывала на землю огромную тень от низкого, почти скрывшегося солнца. Сзади опять слышался шум -- в том же направлении над нами низко проплыли, плавно размахивая крылами, две огромные птицы с длинными острыми клювами... А за ними с горы стекали ещё две пары.

- К солнцу летят...

Лес впереди уже не казался позолоченным, а был испещрён чёрными пятнами движущихся теней . Мы, как завороженные, стояли и смотрели с высоты на это удивительное зрелище. Птицы медленно планировали над самыми верхушками леса, бурым золотом отливали только их спины и верх могучих крыльев.

- Смотри! Справа ещё одна группа направляется с холмов к солнцу.

- О! И с левой возвышенности! Они все летят на закат. Всегда. Вальдшнеп -- это вечерняя птица. Максим, а знаешь, нас ожидают перемены в личной жизни, - сказала она как-то грустно.

- Так ведь с нами эти перемены только что произошли! Иона! Мы любим друг друга! Я люблю тебя, Иона! Иона!