Есть только дорога…

Первая станция Украины, Казачья Лопань, встретила их включившимся в вагоне светом и украинскими погранцами в строгой зелёно-серой форме. Сначала светловолосая девушка пробежала по вагону, раздав желающим миграционные карты. Леший начал честно списывать у соседки – той самой толстой бабищи.

В графе: "Мета прибуття"349 – он написал "туризм", а "Назва, адреса сторони, що приймає"350 – написал "Харьков, рынок Барабашова".

Дяденька пограничник подошёл к Лешему и Ди, сверил написанное в паспортах и миграционке, оторвал кусок и шлёпнул штампик.

– Откройте чехол, пожалуйста, – попросил он.

– Сейчас.

– Хорошая гитара. Добро пожаловать! – сказал дяденька пограничник.

А как только электричка тронулась, по ней пошли разного рода барыги.

Одни шли, бубня себе под нос: "Куплю рубли, рубли куплю…" Другие юморили: "Гривна свежая, недорого" Потом, не смотря на вечер, по вагону покатили всякую еду. Наперебой кричали торговцы: "Варёная кукуруза!", "Мята свежая!", "Гарна христианска книга!", "Садовый календарь!"

– А тут кроме барыг ещё и студентов много едет, – сказала Ди.

– Ну так Харьков – студенческий город, там очень матёрый университет.

В окно начало задувать свежим воздухом, и Леший его закрыл. О подъездах к Харькову Леший узнал очень легко: народа в электричке стало ещё больше. Вот показалось множество огней впереди. Сначала "Дергачи", потом "Харьков-сортировочный". И наконец "Харьков-южный вокзал. Конечная. Вещи свои не забывайте" – сказал сонный голос машиниста.

Электричка заскрипела тормозами и встала. С шипением отворились двери, у которых тут же возникла давка из тёток-дядек с баулами. Леший с Ди решили не спешить, а подождать, пока толпа схлынет.

И вот Леший сделал первый шаг на землю соседней страны. Без местных денег и связи он чувствовал, что вверяет себя и Ди своим друзьям.

– Доброго вечера, ребята! – услышал Леший голос Светы, – Добро пожаловать в город-герой Харьков!

– Ура! – вскричал Леший, увидев Ваню, Свету и Олесю.

Ваня был одет "по-харьковски" – кроссовки, шорты и футболка, а Света-художница и Олеся выглядели и вовсе непривычно: обе были в красивых длинных платьях.

– Рад тебе! – в своей манере приветствовал Лешего Ваня-тогучинец.

"Тогучинец… А может Харьковчанин? Или житель Новосиба, али Питера? – думал Леший – Как же тебя называть, Вано, человек Мира? И куда только девались те неформалки-автостопщицы, которые были в Екатеринбурге? Такие цивильные красивые леди. Мы с Ди выглядим дикарями по сравнению с ними"

– Это Катя, или Ди. Она из Красноярска, – представил Леший Ди почтенной публике, направляясь к дверям вокзала, – А это Ваня-тогучинец, Света – теперь из Питера, и Олеся – ванина двоюродная сестра.

– Очень приятно. А как пахнет-то!

Пахло по-вокзальному: креозотом, углём и сигаретами.

Выйдя на привокзальную площадь, Леший с удовольствием забил трубку и закурил.

– Мы на метро поедем, – сказал Ваня, – так что докуривай. Если туалет надо – там Макдональдс есть, бесплатно и чисто. Хотя сегодня везде тусняки в честь выходных, народ гуляет, и там могут быть очереди.

– Гамбургер-чизбургер, трам-пам-пам…351 – напел Леший известную похабную песню, убрав в ней мат.

Он шагал по асфальту и вдыхал с дымом табака незнакомые запахи из воздуха вечернего Харькова.

"Чем-то Ёбург напоминает", – подумалось ему.

В метро Леший ехал уже почти на автопилоте. Света с Ваней что-то ему рассказывали, Олеся-харьковчанка гордо шла впереди через все переходы между ветками, а Леший ошалело смотрел по сторонам, держа за руку уставшую Ди и слушая мужской голос из динамиков: "Обэрэжно, двери зачиняются, наступна станция – Архитектора Бекетова"

Вынырнув из метро на Бекетова, ребята пошагали по сказочно-уютной улочке под сенью огромных лип.

"Как же это похоже по ощущениям на Йошкар-Олу детства, или на Ёбург детства, – думал Леший, – когда идёшь вечерними сумерками под раскидистыми деревьями, под ногами разбитый асфальт тротуаров, а воздух тёплый, но свежий. Интересно, что улицы почти пустые, хотя выходной, народ обычно тусит".

– А где народ? Как-то пусто на улицах.

– Та все на Сумской гуляют, – ответил Ваня, – Сегодня как раз стритовал, а после "стрита" закинул гитару к родне, да погнали вас встречать.

– Это типа нашего "Вайнера"?

– Это типа вашего "Ленина", – ответил Ваня, завернув за угол и подбирая ключи от домофона.

– Родители на даче в Эсхаре352, – сказала Олеся, – оставили нам с Ваней квартиру на растерзание. Вопросов вообще не было, когда мы сказали про ваниных друзей из Сибири.

В тёмном подъезде Ваня гремел ключами перед дверью, и, наконец, впустил всех в прихожую с высоченным потолком.

Леший с удовольствием скинул рюкзак и размял спину.

– Пипл, ванная там, – скомандовала Олеся, – одежду сразу можно в стирку с дороги, стиралка в ванной. Жить будете тут.

– Вот это апартаменты, – сказал Леший, оглядевшись. Высокие потолки, советская мебель: кресла, диван, телевизор, сервант и распахнутое окно с огромным подоконником.

– На кухоньке все не поместимся, так что гонять чай будем у вас.