Есть только дорога…

После пары песен гитару перехватила Полина, и её высокий голос почти перекрикивал гитару – ровно настолько, насколько это вообще уместно. Потому как Леший видывал и "крикунов" в переходе, и гундосых "выплюньхуев", которые толком не поют, а бубнят себе под нос. А у Полины всё получалось гармонично и как-то само собой:

"Скажи мне, добрый человек,

Где град Иерусалим?

Нет-нет, про ужин и ночлег

Потом поговорим.

Земную жизнь оставил я,

И дал обет идти.

Идти в далёкие края,

Да спрашивать в пути…"175

Через переход в это время как раз пошёл вал народа. Леший решил для улучшения процесса побегать со "шляпой". Делать этого он не особо умел, поэтому просто встал посреди перехода, и вполголоса говорил проходящим: "Принимаем гуманитарную помощь, наличность, еда, сигареты…"

В "Шляпе" у Лешего скоро оказались двести рублей в виде двух сотен, гора мелочи, пирожок с луком-яйцом и полпачки "Альянса". А потом ещё.

Леший менялся гитарой с Полиной, которая радостно скакала по переходу, пританцовывая, пока Леший пел песни Вени Дркина и Башни Rowan. Манул же стоял в нижнем "горле" перехода и пыхал трубкой…

…Через два часа такого джем-сейшена Манул зашёл в переход, положил руку на плечо Лешего и сказал:

– Стоп. Пошли-ка отсюда. Мелочь зачехляй, потом посчитаемся.

– Понял, – Леший решил не спорить, быстро повесил зачехлённую гитару на плечо и пошагал в сторону тополя и по лестнице вверх.

– А щас быстро прыгаем в ближайший транспорт, – скомандовал Манул.

Как раз к остановке подъезжал троллейбус. Леший, Манул и Полина заскочили внутрь, и через закрывающиеся двери и окна увидел, как к переходу бежала толпа в спортивных костюмах, причём явно не похожая на спортсменов.

– В нашем деле главное вовремя сделать съёбушки, – резюмировал Манул.

– Ага, – сказал Леший, а про себя подумал: "А чего им надо-то? Может, они и не сюда?"

– Это идейное фанатьё. Они сюда уже который раз прибегают панков пиздить. Мне про них рассказывали, гостившие у Космонавта. Просто не хотелось бы, чтоб нормальные музыканты вроде тебя под раздачу попали. Они же всех под одну лысину чешут. Выпрыгиваем.

Троллейбус подъехал к "Архитектурной академии" где так и не обилеченные ребята покинули его.

– Пойдем нас провожать?

– Угу, – теперь Лешего, как всегда бывает после всяких "экстримов", пробрал озноб.

– А чего ты сейчас затрясся-то? Всё прошло уже, – Манул ободряюще хлопнул по плечу, – а вот если б тот псевдобомж там ещё простоял, то ему бы мало не показалось. А сейчас всё, отпусти ситуацию. У меня просто чуйка на опасность, так что прими как данное.

Спустя какое-то время они сели у "Клавы" и раскладывали мелочь стопками.

– Ну вот, по четыреста рублей на брата. Мне не нужно, – благородно отмахнулся Манул, – Полюхе только.

– Я, наверное, отсюда пошкандыбаю до вписки, мне тут ближе. Расскажете что там и как?

– Обязательно. Может, даже во сне приснимся. Четверг! Послезавтра! – Полина обняла Лешего

Леший обнял Полину, пожал руку Манулу, да и двинул в сторону "Философов".

Жанна Андреевна открыла дверь Лешему.

– Ты чего трясёшься весь?

– Да чуть не огрёб случайно. Пронесло, благодаря моим "друзьям из снов".

– И не огрёб же. Так что успокойся, хорошие у тебя "друзья из снов". Ты уже сколько их обещаешь к нам привести? Скоро я начну думать, что они – плод твоего воображения.

В разговор вклинилась Рита.

– Не. Мну видель одну из них, Лосика. Хороший такой плод, вах, пэрсик! – Рита сделала жест "воздушного поцелуя", изобразив акцент торговца с рынка, – так что, Лёша, успокойся, они существуют. Я тоже их вижу…

После воспития чая Рита оттащила Лешего в коридор, показав ему ключи.

– Помнишь?

– Угу.

– Полезли?

– Когда?

– Да хоть щас. Только термос наверно надо взять и тепло одеться.

– Мама тебя не заругает?

– Мама! Мы с Лешим на крышу слазим! – закричала Рита

Леший наполнил термос чаем, Рита прихватила пакет, в который пихнула флисовый плед, термос, фотоаппарат и печенек. Поход, конечно, недолгий, но хотелось там посидеть подольше, не отвлекаясь на ветер и холод.

Рита с Лешим оделись, вышли на лестничную площадку. Рита полезла по лесенке первая, открывая старый замок.

– Леший, – сказала она, когда замок оказался у неё в руках, – залазь, толкни люк, а то сил моих дамских нет.

– Сексизм и эксплуатация мужского труда! – отозвался Леший, но залез и оттолкнул крышку люка, покрашенную когда-то давно в оранжевую краску. Сразу потянул сквозняк и стал подгонять в спины карабкающихся по лесенке Лешего и Риту.

На чердаке было темно, потому Леший достал из кармана "Грома" фонарик. Здесь пахло лежалым деревом и гулили голуби. Видимо, они были не сильно рады гостям. Сделав ещё пять крадучих шагов по крытому стекловатой полу чердака, Леший узрел проём крыши. Подошёл, откинул крючок и распахнул створку. Сразу стало чуть светлей, проник в чердак сумеречный свет вечернего Ёбурга.

– Иди сюда, дама прекрасная. Подсажу, – Леший подставил сложенные замком руки, и Рита вскарабкалась по ним на грохочущий шифер крыши. Подал Рите пакет, а следом выскочил и сам, просто сделав рывок вверх.