Есть только миг

НАДЕЖДА. А может быть, так оно и было? Ведь привязанность к тексту учебника – удел недалекого учителя. Мне в этом смысле очень повезло с моей учительницей по литературе. Она, наоборот, всячески поощряла нас к изложению собственного мнения и беспощадно карала двойками по содержанию тех, кто списывал чужие мысли. Но зато с учительницей по химии у меня были проблемы. Потому что я никак не хотела принимать ее жизненную позицию относительно оценок. «Отлично» получали те ученики, родители которых ее обслуживали (например, дочки завмага или сыночки парикмахеров). Относительно этой учительницы в старших классах школы у меня сформировалась определенная жизненная установка: она и ее предмет не стоят моего внимания.

МИХАИЛ. То есть ты в старших классах так же была подвержена юношескому максимализму, как и я?

НАДЕЖДА. Да, но что интересно, когда я уже сама проработала больше десяти лет в школе, а потом – в Университете, я увидела воочию, что такой максимализм свойственен очень многим подросткам и юношам, если не сказать – всем. Просто кто-то прячет его и высказывает свое несогласие только очень близким людям, а кто-то (вроде нас с тобой) со всем юношеским пылом выплескивает его наружу.

В подростковом и юношеском возрасте, как правило, возникает осознание, что те, кто поставлен в качестве учителя или в качестве родителя, не всегда и не во всем правы. Тут архиважна реакция родителей и учителей на такое личностное пробуждение собственного сознания у подростков. Кто-то будет загонять это пробуждение внутрь, чтобы слепить «удобную» для общества и для семьи личность, которая никогда не выразит своего мнения, будет принимать сторону большинства, и «прогибаться под изменчивый мир». Кто-то поможет молодому человеку, юноше или девушке, научиться самовыражаться, не унижая при этом окружающих людей.

Есть такая притча: «глупый верит всякому слову» (Притчи 14:15). Задумайтесь: каждому слову верит только глупый! Так почему же нам порой так хочется, чтобы наши дети и окружающие нас люди верили каждому нашему слову, не взвешивая и не сверяя его с истиной? Неужели мы хотим, чтобы нас окружали глупцы? Наверняка нам все-таки хочется видеть себя в среде мыслящих людей, а своих детей-подростков видеть благоразумными личностями, которые, как написано там же, в притчах – «внимательны к своим путям» (там же).

Как же быть внимательным к собственным путям? Через какую призму смотреть на действительность, чтобы приобрести мудрость и благоразумие?

Я, Екклесиаст, был Царем над Израилем в Иерусалиме.

И предал я сердце мое тому, чтоб исследовать и испытать мудростию все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтоб они упражнялись в нем.

Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, все – суета и томление духа!

Кривое не может сделать прямым, и чего нет, того нельзя считать.

Говорил я сердцем моим так: вот, я возвеличился и приобрел мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом, и сердце мое видело много мудрости и знания.

И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость. Узнал, что и это – томление духа.

Потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь.

(Екклесиаст 1:12-18)

Исходя из всего вышесказанного, можно утверждать, что Екклесиаст был именно такой человек, который не верил всякому слову, но имел обыкновение все исследовать и испытывать. Обратите внимание: он исследовал и испытывал то, что делалось «под небом». Мы уже разобрали значение этого термина «под небом», он означает ничто иное, как существование в материальном мире и приземленное видение перспектив.

Так к чему привели Екклесиаста все эти исследования жизни «под солнцем»?

К полной депрессии! Сколько драматизма в его словах: «Все дела под солнцем… суета и томление духа!» (Екклесиаст 1:14).

Так, значит, он призывает нас к полному бездействию?