Есть только миг...

– И отнимать, тоже. – Противным, криклявым голосом добавил его сосед, и заржал как лошадь. Сам метр с кепкой, но на вид хорёк хорьком. Глазки маленькие, бегающие, нос вытянутый, лицо узкое, губы тонкие. Смотрю я на него, и мне хочется раздавить что ни будь, а лучше его. Вот такое чувство он вызывает.

– Ага, и отнимать тоже, – согласился здоровяк, – давай, неси добавки.

– А ты не учитываешь того, что нам на эти деньги ещё и продукты закупать надо, – стал заводиться отец Оксаны – зарплату работникам давать нужно, за аренду земли платить надо, а она только растёт со временем, проверяющим всяким платить нужно, от которых вы нас, кстати, не защищаете?

– Это твои проблемы, – упёрся бычок, – и меня они не касаются. Я тебе сказал сколько надо, а ты только плати. Инфляция, понимаешь, сейчас, прежняя плата уже не покрывает наши расходы на твою защиту.

– Нет у меня денег, – твёрдо ответил ещё одно действующее лицо, выйдя из подсобки, видимо компаньон, – и больше ни копейки от меня не получите.

– Слышь, ты, урюк, Сейчас я возьму с собой эту девчонку с собой. – И он удивительно быстро для своей комплекции соскочил со своего места, подскочил к Оксане и схватил её за руку. Остальные бычки тоже подскочили со своих мест и стали обступать её отца и компаньона. – Ничего, у вас ещё одна есть, а завтра к обеду приеду за деньгами. Если денег не будет завтра, то девчонку вы больше не увидите, нам на базе тоже официантка пригодится. – И заржали в четыре глотки. – А если и после завтра не будет денег, то твоя забегаловка до следующего месяца не доживёт.

Мужчины стояли растерянные, но девушку они не отдадут, это было видно по их глазам. Сейчас может случиться непоправимое. У этих-то и оружие может быть, да в принципе здесь и ножа будет достаточно. Их четверо. Просто числом задавят. Нет, ну надо же, хозяин кафе старше этого бычка раза в два, а он так разговаривает с ним. Вот кто таких воспитывал? И воспитывал ли вообще? Пора вмешаться. Не хотелось бы потерять такую уютную и вкусную точку питания, и очень мне не нравится такое отношение к старшим. А за Оксану я и порвать могу. Хоть она мне и никто, так, приятная знакомая, землячка, но нравится она мне как человек, хорошая девочка, не испорченная цивилизацией. Допив чай, я встал, и вовремя, потому что на свет появились уже и ножи, потому как, мужчины со своей растерянностью уже справились, и пошли на бандитов.

– Отпусти девчонку. – Громко и с железом в голосе сказал я.

– О-о, а это что ещё за лошок? – пропищал хорёк и направился ко мне.

– За метлой следи, укорочу. – Жестко сказал я и посмотрел на него так, что тот остановился как вкопанный.

– Да ты чё, лошара, – возмутился он, но с места не сдвинулся, – нам угрожать вздумал?

– Я тебя предупреждал, – спокойно сказал я, – не обижайся потом.

– Ты кто такой? – Спросил здоровяк. Оксану он отпустил, и пошёл в мою сторону. – Те чё надо? Ты чё в чужую мазу суюшься? Валил бы отсюда по хорошему, пока клифт деревянный не примерил.

– Это моя корова, – сказал я непреклонно и посмотрел своим фирменным взглядом, здоровяк в нерешительности остановился в метре от меня, – и доить её буду только я.

– Чё? Какая корова? Ты про точку что ли? – Проявил удивительную

сообразительность бычок. Остальные его подельники уже обступили меня.

– Про неё родимую, про неё. Это моя точка... теперь.

– Ты чё, придурок что ли? – Продолжал гнуть он свою линию. – Это Креста точка. Это его район. Мы эту точку с момента открытия держим. А ты, кто ты такой?

– А вот кто я такой, об этом узнает только Крест. Давай, звони ему, назначай стрелу. Ну чё вылупил на меня свои гляделки? Звони говорю.

– Слышь, фраер, а ты рамсы не попутал? – Вклинился в разговор ещё один бычок, ранее молчавший, но по глазам более образованный, этот может и восемь классов, но успел закончить. – Ты хоть представляешь себе, кто такой Крест? И кто ты? Сявка.

Я посмотрел на него, и он застыл как соляной столб. Неужели и вправду у меня такой взгляд ужасный, когда захочу?

– Или вы сейчас звоните Кресту, и назначаете стрелку в тихом местечке, – я посмотрел каждому в глаза, и спокойно, но с каким-то не терпящим возражения голосом, продолжил, – или я вас где ни будь в коллекторе притоплю, а потом и к Кресту съезжу. А тебе, бычок недоразвитый, – и я посмотрел на того, кто меня сявкой обозвал, – сначала язык вырву, за сявку. Ну? – Прикрикнул я.

Это «Ну», вывело их из ступора, и этот, с восемью классами который, отойдя в сторону, позвонил по мобиле кому-то, негромко переговорил с пять минут, периодически оглядываясь на меня, а когда подошёл, сказал: