Есть только миг

Т е н ь. Христиан! Я отдам два-три приказания, а потом займусь тобой.

П е р в ы й м и н и с т р. Что это значит? Ведь мы решили…

Т е н ь. А я перерешил по-своему.

П е р в ы й м и н и с т р. Но послушайте…

Т е н ь. Нет, вы послушайте, любезный. Вы знаете, с кем вы говорите?

П е р в ы й м и н и с т р. Да.

Т е н ь. Так почему же вы не называете меня «ваше превосходительство»?

П е р в ы й м и н и с т р. Так, значит, все оформлено?

Т е н ь. Да.

П е р в ы й м и н и с т р. Тогда ничего не поделаешь. Поздравляю вас, ваше превосходительство.

Т е н ь. А вы что хмуритесь, министр финансов?

М и н и с т р ф и н а н с о в. Не знаю, как это будет принято в деловых кругах. Начнутся всякие перемены, вы все-таки из компании ученых. А мы этого терпеть не можем.

Т е н ь. Никаких перемен. Как было, так и будет. Никаких планов. Никаких мечтаний.

М и н и с т р ф и н а н с о в. В таком случае поздравляю, ваше превосходительство.

Т е н ь. Пьетро! Принцесса выбрала жениха, но это не вы.

П ь е т р о. Черт с ним, ваше превосходительство.

Т е н ь. Цезарь, и вам не быть королем.

Ц е з а р ь. Мне остается только писать историю вашего правления, ваше превосходительство.

Т е н ь. Не огорчайтесь. Я ценю старых друзей. Вы назначены королевским секретарем, а вы, Пьетро, начальником королевской стражи. Господа! Все свободны.

Все уходят.

Тень подходит к ученому.

Т е н ь. Видал?

У ч е н ы й. Да.

Т е н ь. Что скажешь?

У ч е н ы й. Откажись немедленно от принцессы и от престола – или я тебя заставлю это сделать.

Никак не мог предположить,
Что можно так преображаться
И что в тени моей души
Такие мысли копошатся.

Т е н ь

При чем здесь ты? Отныне я
Являюсь мыслями и сутью.
Отныне я – всему судья!
Отныне я – вершитель судеб!

Завтра же отдам ряд приказов, и ты окажешься один против целого мира. Друзья с отвращением отвернутся от тебя. Враги будут смеяться над тобой. И ты приползешь ко мне и попросишь пощады.

Тень уходит в сопровождении свиты.

У ч е н ы й. Какая печальная сказка!

А в королевстве уже вовсю шли приготовления к коронации Теодора и к предстоящему балу. Толпы любопытных бродили вокруг дворца, а среди них, переодетый в женское платье, нес свою нелегкую вахту новый начальник королевской стражи Пьетро.

Н а р о д

Где соберемся больше двух,
Там вдруг, без уговору,
Все разом, вместе, во весь дух
Затягиваем хором:

«Наш великий Теодор,

Повелитель наш любимый!
Обрати на нас свой взор,
Мудрый, непоколебимый!

Ты один хранитель наш

И единственный наследник!
Прославляем титул ваш,
Самый Первый и Последний!»

П ь е т р о. Прекрасно! Народ ликует. Капрал. Разрешите вам заметить, господин начальник. Сапоги.

П ь е т р о. Что «сапоги»?

К а п р а л. Вы забыли снять сапоги. Шпоры так и звенят. Народ догадывается, кто вы. Вот и ликует.

П ь е т р о. Да? А впрочем, ты свой человек, тебе я могу признаться.

Терпеть не могу неприятности слушать,
Не хочешь, а лезешь на улице в душу.
С того, что услышишь, – три ночи не
спать, —
Вот тут и начнешь сапоги не снимать!

Верчусь как штопор я, вытягиваю «мненья»,

Служу в таком неблагодарном заведеньи;
Куда народ, туда и я, за ними следом —
Из людоеда превращаюсь в людоведа.

Нет, будь я зарезан, все это безбожно,

И дальше в охранке служить невозможно,
С их жалкой сатирой, речами, стихами, —
Не выдержу раз и сожру с потрохами.

П ь е т р о (капралу). Ты помнишь, о чем надо крикнуть ровно в полночь?

К а п р а л. Так точно, господин начальник.

А на балу в это время собиралось все высшее общество. Входит Цезарь Борджиа.

Ц е з а р ь. Здравствуйте, господа. Как вам нравится мой новый галстук?

Все в восторге.