Читаем Есть у Революции начало полностью

Она нравилась мне своей живучестью и деловитой гибкостью поведения. Ещё вчера, во время нашей драки с её отцом и братом, заметил её самообладание, редко встречающиеся у обычных женщин. Она не визжала не призывала на помощь. Не суетилась, при устройстве раненых родственников в больницу. Во всех общественных местах, которые мы с ней посетили, она держалась совершенно органично, как будто всю жизнь провела в дорогом столичном госпитале, ночном, полукриминальном ресторане. Да и сейчас, прячась под одеялом, ни сколько не комплексовала. Не понимая смысла наших разговоров, англичанка, как собака, пыталась уловить чувства и эмоции которые мы вкладывали в общение.

Эмма, поняла главное, — мы благополучно решили все свои дела, в которых её особе, места уже не было. Мне определённо нравилось её природное чутьё хищницы. Давно знал, люди из криминальной среды, самые приспосабливаемы и полезные для моих разноплановых начинаний. Вполголоса предложил своему сановному спутнику.

— Если вам понравилась эта англичанка, готов обеспечить её переправку в Петроград, — многозначительно замолчал, поглядев царю прямо в глаза.

— Дальше уже ваша задача, где её разместить и куда пристроить.

На самом деле, шустрая иностранка вполне пригодится для моей будущей пропагандистской работы. Уверен, что до захвата мира, мне необходимо завоевать его информационные ресурсы. Уже во многих странах работают солидные отряды журналистов пишущих под мою диктовку. Как бы ни было, такие преданные и ловкие люди, подобные этой англичанке, мне обязательно пригодятся. После октябрьской революции, она уедет обратно и будет изображать специалиста по России. Учитывая её искреннюю преданность, проявляемую уже сейчас, можно будет использовать её как шпионку, не заботясь о специальной психологической обработке.

Разумеется, царю я своих соображений не выложил. Он понял моё предложение как желание угодить лично ему, поэтому внутренне расцвёл до такой степени, что это отразилось на его бородатом лице, украсившемся счастливой улыбкой. Наконец — то, Николай Александрович всё более утверждался в симпатии ко мне.

«Симпатизировать кому-нибудь — это значит не бояться его, ждать от него радости. И это называется неэгоистичным!»

Фридрих Ницше.

Он перестал видеть во мне источник непредсказуемых неприятностей. Российский царь всё более ожидал от меня только радости и приятных новостей. Очень надеюсь, предстоящее сегодня венчание, не разочарует венценосного товарища. Слишком много посторонних лиц, задействовано в организации важного события в моей жизни. Только сейчас я понял, что дальнейшее усложнение моей жизни, в этой виртуальной реальности, невозможно без глубоко информированных координаторов, а не просто «зомби — помощников».

Глава 21. Свет чаще награждает видимость достоинств

Специально нанятый театральный продюсер, не обманул моих ожиданий. Вся организация приёма гостей, доставка их в гостиницу, лёгкий завтрак и транспортировка до Вестминстерского Аббатства прошли как по часам. К сожалению, в этом времени ещё не было специальной частной службы, по организации торжеств подобного масштаба. Пришлось закачивать необходимую информацию, исполнителю, прямо из интернета. Благо, что он был хорошо известен в аристократических кругах, потому его необычные старания оказались вполне успешными. Во всяком случае, в Лондоне, подобные услуги ещё не оказывались. Впрочем, даже в Америке, также переживающей общие экономические трудности, вызванные первой мировой войной, пышные свадьбы были непозволительной роскошью.

Возможно поэтому, такое большое количество любопытных скопилось на площади и в саду поблизости. Колледж гарден, практически был запружен отдыхающими и любопытными, которых собралось слишком много, по случаю выходного дня с такой хорошей, солнечной, погодой. Разумеется, свою роль сыграли объявления во всех крупных газетах Англии, по поводу предстоящего свадебного торжества приезжих австралийцев. Жителям Лондона было приятно видеть счастливое проявление признаков обычной жизни, в то время как в Европе тысячи людей умирали на фронтах. Для нас, как для австралийцев и чужаков, было простительно такое легкомысленное отношение к трагедии, разворачивающейся поблизости.

Весь отчёт о потраченных средствах мне выдал нанятый администратор — распорядитель.

Быстро просмотрев пункты расходов, удивлённо заметил.

— У вас не помечены расходы на это красивое оцепление из солдат в красных мундирах и высоких мохнатых шапках. Мужчина смущённо дёрнул плечами.

— Вполне возможно, в мэрии Лондона, решили перестраховаться в ожидании большого наплыва народа по случаю редкого сейчас представления, — обвёл руками площадь и сад.

— Видите, сколько народа собралось, что опасно во время войны. Вполне могут прятаться германские шпионы.

— А почему, именно королевские гвардейцы…, - распорядитель свадьбы, изобразил задумчивость, воздев глаза к небу.

— Гвардейцы появились, потому, что это место для британской короны очень знаменательное.

Перейти на страницу:

Все книги серии Из игры в игру

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза