Читаем Есть у Революции начало полностью

Величественность готической архитектуры поразила и меня. Огромные, продолговатые окна вверху, как бы поддерживались многочисленными колоннами. Никаких икон, вычурной пышности православных церквей, тут не наблюдалось. Несмотря на серость стен и множество колоннад, внутреннее пространство казалось достаточно светлым, хотя и строгим на вид. Особо интересным казался свод крыши, снизу похожий на позвоночник доисторического гигантского ящера. Что-то подобное я видел в музее Бухареста, когда был в Румынии в далёкой юности, по комсомольской путёвке от туристического агентства «Спутник». Ощущения торжественного благолепия, в этом храме, невольно охватили всех. Даже коронованные особы, сопровождавшие нас, заметно изменились в лице. С особой ясностью, почувствовал, что моя просьба о сокращении длительности торжества будет явно неуместна. Слышал мысли искренней благодарности большинства гостей. Такого великолепия они не могли видеть на новой земле Австралии. Переселенцам было не до украшения жизни, все силы и средства уходили на поддержание существования. Только теперь понял, почему высшими слоями населения на новом континенте так ценится возвращение на родину предков, которое я принимал за чудачество. Я просто не видел необходимости разбираться досконально до причин странной ностальгии, у моих новых земляков из Австралии. Так часто, в том, что нам выгодно в людях, мы не имеем склонности искать мотивации. Особенно, если мы замечаем симпатию к себе, всегда и прежде всего, относим подобную эмоцию к своим личным заслугам. Ничего удивительного, что Георг пятый, принял как должное желание заманить, его и Николая второго, на свадьбу в качестве свадебного генерала, вернее, даже двух генералов. Он даже представить не мог, что его используют в эгоистичных целях. Самое смешное, что с его помощью я собирался ограничить влияние Великобритании на Австралийском континенте. Именно для этого, он и служил для укрепления моего авторитета к влиятельных гостей свадьбы. Полностью уверен, что все австралийские гости, непременно похвалятся перед знакомыми на родине лицезрением двух царственных особ сразу.


Увеличившаяся толпа на площади, взволнованно и радостно зашумела, когда наша свадебная церемония показалась из собора. Гомон поднялся ещё громче, как только мы с Анжелой, в белом свадебном платье и чёрном костюме, вышли на высокое крыльцо. Крики усилились, не столько из-за нас, сколько после появления бородатых лиц коронованных кузенов. Их одинаковая, цивильная одежда, запутывала зрителей. Даже мне, находящемуся в трёх шагах от братьев, приходилось различать царя и короля, только по синяку под глазом у первого. Георг приветственно помахал рукой, что вызвало рёв восторга его подданных. Николай, тоже не отставал от братца.

Люди, всё прибывающие на площади, передавали друг другу одну и ту же новость.

— Союзники по АНТАНТе встречаются.

— Кузены сейчас договорятся, как Кайзера победить, — перешёптывались зеваки, любуясь на коронованных особ, более чем на молодоженов.

— А это свадебное торжество, наверняка для отвода глаз, — буквально говорили, озорные глаза и иронические улыбки, разглядывающие нас с Анжелой.

— Что же это за молодая пара, что поздравлять их явились два государя крупнейших мировых империй? — спрашивали себя другие зрители.


Наша свадебная процессия рассаживалась по каретам, когда ко мне подбежала боевая подруга, Надежда Половцева, более известная под позывным «Пламя».

— Что нам делать дальше? — спросила меня Надя взволнованно.

— «Рыся» осталась с государем. Николай с Георгом сидят в карете и о чём — то лопочут, — девушка, в военной форме более похожая на мальчишку, недовольно и по пацански дёрнула носиком.

— А графиня, похоже, понимает английский язык, потому, внимательно слушает всё, навострив уши, — предельно ясно, что девушка завидует подруге.

— Мне неудобно навязывать царю и английскому королю, наше общество, — опустила голову юная скромница.

— Понятно, что ты доставил Николая Александровича, для встречи с кузеном. Но мы тут совершенно лишние.

— Даже наши большие и страшные пистолеты под мышкой, не такая уж большая защита.

— Ошибаешься, — резко и быстро возразил я.

— Оружие вам досталось очень мощное. Самые лучшие, опытные экземпляры. Разумеется, не стал вдаваться в подробности, что пистолет «Гюрза», по образцу которого сделаны стволы, считается лучшим и в двадцать первом веке. Именно из нашего времени слизали чертежи «зомби — оружейники». Единственное усовершенствование, — значительно уменьшенный вес, благодаря большому использованию композитных материалов.

— Кроме того, у вас на руках будут переговорные радио — устройства, чтобы мы с вами могли связаться в любой момент, вызвав меня, — показал ей на омнибусы, примостившиеся вдалеке.

— Сходишь туда и скажешь старшему киносъёмочной бригады, чтобы оставил вам три портативных радиостанции с запасными батареями. Одну мне принесёшь, две возьмёте себе.

— Говорить по ним, только без свидетелей, — назидательно помахал указательным пальцем перед носом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Из игры в игру

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза