Есть у Революции начало

Деловая и бойкая Джулия моментально поняла, что дело пахнет интересной темой для статьи, как минимум. Дальних перспектив, рекламирования меня как чудо — массажистку, журналистка не уловила.

После нашего краткого делового разговора, хозяйка номера стала более радушна. Предложила принять ванну, выделила свою постель, сама, пообещав устроиться на кушетке. С уверенностью дворянки голубых кровей, я приняла выказанные знаки внимания как должное. Строго заметила.

— Наша семья воспитывала меня в ортодоксальной православной вере, — кивнула на ванну.

— Я обязана мыться в полном одиночестве.

Джулия, краем уха слышавшая о крайне богомольных русских староверах, сжигавших себя целыми сёлами, с готовностью поверила в мою легенду. Более того, она сразу бросилась записывать интересные детали сюжета для будущей статьи. Даже не накинув халат, слегка вытерев тело большим полотенцем, журналистка уселась за стол и принялась что-то быстро строчить в небольшом блокноте.

Идея разглядеть мою обнажённую фигуру, моментально пропала, как и не бывало. Почувствовав себя в знакомом творческом вдохновении, она вновь стала менее внимательна ко мне.

— Милая Лана, — вполне вежливо, но без тепла в голосе, произнесла писательница.

— Ты сама всё знаешь, в ванной комнате.

— Вытереться можешь моим полотенцем, или маленьким, для лица, — она подняла с плеч полотенце, полностью оголив себя.

— Я им не очень сильно вытиралась, надеюсь, пока купаешься, оно высохнет, — передала мне, быстро потеряв интерес.

Не обращая больше внимания на меня, Джулия продолжала заполнять тетрадку быстрыми каракулями.

Хотя я был чистым, после купания на австралийском пляже вместе с Диан, решил принять ванну, чтобы не огорчать радушную хозяйку. Минут через десять, она вежливо постучалась.

— Дорогая моя, — подчёркнуто дистанцированно обратилась ко мне, чтобы её не заподозрили в домогательствах.

— Я могла бы задать тебе некоторые вопросы, для своей будущей статьи?

— Конечно, Джулия, — быстро отозвался я, бодрым девичьим голоском.

— Открой дверь, я не закрыла её.

Последней фразой, дал понять степень доверия и уверенности в ней.

Джулия открыла двери ванной настежь и уселась напротив с блокнотом в руках.

— Сколько тебе лет? — она принялась собирать анкетные данные.

— Какое имеется образование? Сколькими языками владеешь? Была ли замужем?

— Извини, — она слегка смутилась своему последнему, слегка бестактному, вопросу.

— Я слышала, что в России принято выходить замуж очень рано.

Не обращая внимания на её оправдания, просто ответила на все вопросы.

Удивление вызвали только мой возраст, — пятнадцать лет, и знание трёх языков, — русского, английского и тайского.

В непринуждённой беседе за чашечкой кофе без сахара, снова тонко намекнул на мою способность избавлять дам, от некоторых женских проблем. Как оказалось, она следила за Европейской журналистикой. Моё короткое выступление в Швейцарском Цюрихе, активно пропагандировалось во всех периодических изданиях Европы. Разумеется, значительные старания к этой шумихе приложили мои хорошие знакомые, Эллоиза Джакометти и Хильда Пруггер, корреспондентки, — встреченные мною ещё в далёкой Сибири. Хильда, в результате нашего тесного знакомства, имела на меня серьёзные и далеко идущие планы, по извлечению прибыли от моих будущих гастролей в Европе, с лечебными сеансами.

Джулия вспомнила историю о мальчике — экстрасенсе из России, так прославившемся в Швейцарии.

— Ты случайно не в родственных отношениях с русским парнем, лечившим женщин в Цюрихе?

— Прямо спросила меня хитрая корреспондентка.

— Может быть нам удастся продвинуть тебя, напомнив читателям о том, уже разрекламированном случае с русским ребёнком.

— Россия, всё более становится страной — прародительницей выдающихся людей с фантастическими способностями.

— Григорий Распутин, Василий Кузьменко, а теперь и ты, — Светлана Смит, — задумчиво поглядела не меня.

— Ничего, что ты почти забыла Россию, — уверенно и радостно, почти прокричала журналистка.

— Главное, ты родом из этой экзотической, холодной страны!

Мои рассказы, о пятилетнем проживании вне России, нисколько не огорчили девушку.

— Для большей интриги, — она искательно посмотрела на меня, — Мы можем позволить себе не большое отклонение от правды…

Не — то спросила, не — то утвердилась во мнении Джулия.

Я спокойно поддержал собеседницу.

— У русских, есть хорошая пословица: «Не соврёшь, — красиво не скажешь».

— Вы, уважаемая Джулия, можете приукрашивать события, как вам заблагорассудится, — хитро подмигнул, а затем, резко посерьёзнев, признался.

— К сожалению, я сама, не имею права даже на полуправду, — строго поднял палец, объяснив.

— Ведь за свои слова мне отвечать самой, а если неправда будет исходить от вас, я за это не отвечаю.