Есть время жить

Альберт поерзал, пытаясь устроиться поудобнее. Получилось не очень. Сидящий слева от него Адрис сочувственно посмотрел на мальчишку и шепотом пообещал, что как только все кончится, он снимет боль. Некроманту такие фокусы и впрямь удавались лучше, чем целителю, даже такому опытному, как Прим. Жаль только, что вчера Адриса рядом не оказалось, да и сегодня они встретились уже здесь, за столом. Прибыл-то Адрис раньше, но его сразу же взяла в оборот Элька, и не отпускала от себя. Вот и сейчас она сидела рядом с Адрисом, почти непрерывно держа его за руку, словно боясь потерять.

Джурайя сидела справа от Альберта и сосредоточенно ела. При этом количество еды на ее тарелке почти не уменьшалось – похоже, она пережевывала каждый кусочек минут по пять, пребывая в глубокой задумчивости. Причина ее отрешенного состояния Альберту была совершенно понятна – разговор с Корбином. Точнее, отсутствие разговора. Корбин лишь сухо кивнул девушке при встрече, соблюдая минимальные правила приличия, и все – как будто Джурайя для него не существовала. Обиделся, видать, и всерьез. Альберт успел изучить характер Корбина, и прекрасно понимал, что серьезно, а не на пятиминутное фырканье или такой же быстрый мордобой, обидеть его сложно. Однако если уж получится – все, граф мог обижаться и годами. Похоже, сейчас был именно такой случай, во всяком случае, Корбин не обращал внимания на Джурайю не демонстративно, а абсолютно спокойно. Так ведут себя люди, которые уже все решили, и которым абсолютно все равно, что будет дальше.

Альберту Джурайю было жалко, но как помочь ей он не знал. Корбин хорошо относился к нему, и не скрывал этого, однако повлиять на графа… При всем своем детско-юношеском максимализме, Альберт умел реально смотреть на мир. Корбин принял решение, и переубедить его было нереально.

А вон и сам виновник торжества. Сидит во главе стола, в окружении своих учеников. Рядом Корнелиус, Прим с женой, Райна, Веллер с Ликом. Все веселые, довольные, особенно довольным выглядит Корнелиус, но это и неудивительно. Альберт хорошо понимал, сколько проблем для него исчезало только потому, что на престоле оказывался его ученик. Веллер и Лик тоже довольны – теперь они высшая аристократия империи, от их слов много чего зависит, и те, кто раньше смотрел на них свысока и, в лучшем случае, цедил слова через губу, сейчас боятся даже посмотреть косо. Новоявленные герцоги запросто могут и на кол посадить, а Корбин наверняка только кивнет благосклонно.

Ученики Корбина и его дружинники тоже на вершине счастья – как же, теперь они дворяне, и перспективы у них самые радужные. И так-то готовы были за графа в огонь и в воду, а теперь и вовсе любого порвут за своего командира. И Райна выглядит веселой, ну да ей сейчас все нипочем. Корнелиус доволен – будет довольна и она. Пожалуй, спокойнее всех выглядят Прим и мать Альберта. Ученому проще – он живет в своем мире, и к проблемам и радостям мира реального относится философски, а его жену больше беспокоит ребенок, которого она вот-вот ожидает. Словом, состояние "ближнего круга", за исключением бывшей… вот теперь уж точно бывшей невесты, колеблется от "довольного" до "эйфории".

А вот Корбин держится иначе. Для стороннего наблюдателя он весел и бодр, но тот, кто знаком с графом, а теперь уже королем, достаточно давно, наверняка почувствует разницу. Корбин много выпил, и продолжал пить, но вот чтобы он хоть немного опьянел было для Альберта совсем незаметно. Кого другого он, может, и обманул бы, но только не мальчишку, знающего его, как облупленного. Взгляд по-прежнему холодный и острый, движения уверенные. Привычно следит за тем, что происходит вокруг и полностью контролирует ситуацию. И меч, простой, надежный, прошедший с графом не одну компанию и отнявший не один десяток жизней, под рукой. Одним словом, Корбин не расслаблялся, и расслабляться не собирался, а это настораживало Альберта больше всего. Граф явно ожидал подвоха, был готов отразить любую атаку, а значит, опасность для всех них была реальной.

А вообще, народ ликует – как же, пришел надежда и опора, вот сейчас он всех и построит. Людям нравится порядок и сильная рука, при которой каждый из феодалов знает свое место и не корчит из себя королька в отдельно взятом поместье. Больше порядка – спокойнее жизнь, тем более что все знают, насколько лучше живут крестьяне графа. Тем более, что, судя по торжествам, жмотом новый король не был. Вот и пьют, вполне искренне радуясь переменам, а заодно воплощая на халяву три вещи, которые должен сделать любой настоящий мужчина – посадить печень, построить тещу и вырастить живот. Ну, с тещей, конечно, не получится, нормальная теща сама кого хочешь построит, а вот живот и печень – запросто.