Эстафета

— Сделаю, — криво улыбнулся Коваль и кивнул больничному киберу, чтобы он сделал Юхану укол снотворного. А пока штурман отбивался от нежно обвивших его пластмассовых лап, добавил: — Так надо, Ю! До маяка почти полтысячи километров по джунглям. Без матрицы мне не дойти. Ты же знаешь, что за планета эта Бета!

Про Бету им обоим было известно многое. Расположенная к светилу ближе, чем холодная Лавиния, полная молодой бурлящей жизни, Бета привлекла поселенцев своей безмятежной и безжалостной красотой и с такой же равнодушной безжалостностью выжила их через три года с насиженных мест на суровую, но безобидную Лавинию. Даже то, что вопреки правилам этой планете не было присвоено имя и она осталась в документах стандартной безликой «Бетой», виделся землянам перст судьбы.

Стасу вспомнились строки из последнего письма геолога Шубникова, опубликованного тогда в «Вестнике планеты»:

«…Я все думаю, Катенька, была ли в более чем вековой истории покорения звезд другая такая планета, столь жадная до жизни и настолько к ней равнодушная, как эта? Пожалуй, была. Только не ищи ее в справочниках. Эту планету придумали в конце двадцатого века. Читай классику, Катенька! В книге все иное, и все такое же, как на Бете. Только, в отличие от той планеты, Бета нам еще не по зубам…»

В свое время эти строки вызвали на Земле повальное увлечение старой фантастикой трех прошедших веков, в которой искали ответ на вопросы, вставшие тогда перед группой Никонова. Но решение оказалось самым неутешительным — эвакуация.

Коваль изучал по фотокарте свою будущую трассу, когда зуммер радиофона на запястье доложил о готовности кибер-медиков к операции. Значит, малый корабельный компьютер уже выморожен из ледопласта и его «чтец-приставка» смонтирована.

Стас вошел в медицинский отсек, стоически перенес все дезинфекционные издевательства и лег на операционный стол с уродливым клобуком «чтеца» на голове.

— Один, два, три… — мысленно вел он отсчет секундам. При счете «десять» в ноздри ударила упругая струя дурманящего карамельной сладостью газа, и вязкая тьма заполнила мозг.

Туго натянутая кожа между ключицами, где была вживлена трансферматрица, глухо саднила. Хотелось прикоснуться к пластырю. Стас усилием воли удержал свою уже поднявшуюся к шее руку. Мудрая штука эти биопластики! Еще четверть века назад вживление электродов и матрицы заняло бы больше недели. А теперь… Теперь хода назад нет. Прощай, Юхан. Когда я уйду — тебя разбудят автоматы. И не вздумай жалеть меня, Ю!

Это смешно даже представить: одолеть в одиночку полтысячи километров на слабосильном роботе-тележке, каких используют только для мелких внутрикорабельных перевозок. Но, что поделаешь, если мощный десантный «сверчок» намертво заклинило в ангаре! Ведь ты же не подведешь, а, тележка?

Робот бесшумно тронулся с места и, тяжеловато вспорхнув, спланировал из открытого люка на сверкающую водную гладь. За краткое мгновение полета Стас снова успел удивиться красоте моря и неба, разделенных лишь тонкой чертой горизонта. Но вот уже под ногами, взбаламученная силовым полем робота, вскипела вода. Стас кинул взгляд на карту трассы. До берега — шестьдесят километров по мелководью бетианского океана. К полудню одолеем!

Тележка шла над водами в приличном для такой тихони темпе. «Если так пойдет и дальше — успею к берегу и до одиннадцати, — подумал Коваль. — Хотя, впрочем, какая разница — часом раньше или часом позже, если впереди многодневный маршрут! Здесь-то, над водой, можно чувствовать себя в относительной безопасности. Но вот, когда начнутся джунгли…»

— Мастер, впереди опасность, — скрипуче выдавил из себя фразу робот.

— Коваль уставился вперед. Что за опасность? Откуда ее ждать? Из воды? С неба? И горизонт, и акватория тихи и безоблачны. На небе — ни пятнышка, на воде даже ряби нет. И все-таки — угроза-Стас вдруг пожалел, что вот так, безоглядно, доверил свою жизнь туповатому киберу, как прежде безопасность корабля — компьютеру. Правильно ругали его однажды в Совете Командиров за то, что он людям доверяет меньше, чем роботам. И действительно. Стас любил киберов за безоговорочное и четкое подчинение, за строгую логику машинного интеллекта. Именно поэтому, наверное, ему было трудно с людьми.

Наконец, угрозу заметил и Стас. Она таилась между небом и водой. В теплом воздухе дрожали тончайшие нити, вертикальные и почти прозрачные. Если бы солнечный зайчик не сорвался с одной из них и не упал на лицо Коваля, зверь остался бы не замеченным. Медлить было нельзя. Коваль вскинул один из двух взятых в дорогу бластеров и полоснул по занавеси нитей. Энергетический разряд мгновенно расплавил их, спек в бесформенный ком и бросил в море. Вода мощно закипела, и Стас, оглянувшись, долго еще мог видеть, как корчится всплывшее на поверхность, длинное рыхлое тело.

Астронавт нагнулся и подобрал с платформы короткий, оплавленный на конце волос. Волос-щупальце был усеян длинными полыми шипами. Коваль попытался его разорвать, но с таким же успехом можно было пробовать на разрыв стальную проволоку.