Эстафета поколений

Она положила руку на клавиши пульта:

— Ты не будешь возражать, если я включу это?

— Зачем?

— Пусть они тоже слышат — кому это интересно.

— А сейчас они не слышат?

— Сейчас нет.

— И не видят нас?

— Конечно нет.

— Ладно, включай… А выключишь, когда я скажу?

— Тотчас же, Джим.

Некоторое время он молча всматривался в посветлевший экран. Потом повернул к ней встревоженное лицо:

— Разве я их не увижу?

— Нет. Это только приемный видеоэкран. Передающего здесь нет. Их ты увидишь позже.

— А когда?

— Когда сам пожелаешь.

— Когда сам? — Он усмехнулся. — А если не пожелаю?

— Тогда ты будешь встречаться только с профессором, его помощниками и… со мной.

— Шутишь?

— Нисколько, Джим.

— Не зови меня Джимом.

— Но почему, Джим?

— Это… это имя мне не нравится…

— Как же называть тебя?

— Том.

— Сколько же у тебя имен?

— Много… Но Томом меня называла мать.

— Хорошо. Я тоже буду звать тебя Томом. Расскажи о своей матери, Том.

Губы его зашевелились беззвучно. Потом он опустил голову и тихо сказал:

— Нет, я не могу рассказывать о ней сейчас…

— Почему? Тебе так тяжелы эти воспоминания?

— Нет… Просто я никогда, никому не рассказывал о ней. Это ни к чему…

— Хорошо, Том. Тогда расскажи о себе, как обещал. Ты родился…

— Я родился на дальнем Западе. Помню пустые, сожженные солнцем равнины и маленькие пыльные поселки около рудников. Мой отец работал в шахте. Мать рассказывала, что он там и погиб. Отца я не помню… А мать… Нас было у матери шестеро. Братья и сестры вырастали и уходили. Но они уже никогда не возвращались в наш поселок. Потом я встречал некоторых из них. Они нашли, что искали…

— А ты, Том?

— Я ушел из дома последним, когда умерла мать. Стал работать в городе. Потом меня взяли в армию и послали воевать за океан.

— И ты был на настоящей войне, Том?

— Да. Меня научили убивать, и я убивал. Я научился очень хорошо убивать. Меня сделали за это сержантом. Потом меня ранило, и я должен был возвратиться домой. Но дома у меня не было. И я ничего не умел делать. Только убивать…

Он замолчал.

— Что же потом, Том?

— Это все.

— Нет, после того как кончилась война?

Он удивился:

— Разве она кончилась? Война не может кончиться. Люди не могут жить без войны…

Элина мысленно ликовала: вот когда он начал раскрываться, вОт какие они были в действительности. В то же время она испытывала острую жалость: «Бедный Том… Представляю, что сейчас творится у стереоэкранов».

— Ты глубоко заблуждаешься, Том. — Она положила руку на его плечо и почувствовала, как он вздрогнул. — Все войны давно кончились. Человечество уже много десятилетий не знает, что такое война.

Он резко дернулся, и рука соскользнула с его плеча.

— Зачем? Зачем ты говоришь это? Я думал, тебе можно верить… А ты…

— Но это правда. Том… Ты… Просто прошло очень много времени с тех пор, как ты воевал.

— Молчи!

— Хорошо, оставим это. Чем все-таки ты занимался после того, как ушел из армии?

— Хочешь знать?

— Очень.

— Тогда выключи это. — Он указал на экран.

Она молча щелкнула клавишами, экран потускнел, снова стал плоским и погас.

— Ну, Том?

Он приблизил лицо к самым ее глазам:

— Я продолжал убивать, девочка.

— Как это, Том? — Она отодвинулась, но он схватил ее за руки.

— А вот так… И стал богатым. Очень… У меня появилось все: виллы, яхты, машины, девушки… Такие, как ты… Хотя нет, ты гораздо красивее.

Она попыталась оттолкнуть его, освободиться, но он сжимал ее руки все сильнее.

— Что ты делаешь. Том! Отпусти меня! Ну! Том… Том, не смей… Том…

Через несколько минут все было кончено. Полураздетая Элина ошеломленно рыдала, сидя на полу в углу студии. А он стоял возле и пытался успокоить ее:

— Ну чего ты. Перестань реветь, дура. Ну не удержался… Уж очень ты мне по душе пришлась. Так ведь я же по-хорошему… Ну хочешь, женюсь…

Он хотел помочь ей встать, но в этот момент дверь распахнулась и в студию ворвались Вил и Ник. При виде их Элина оттолкнула Тома, вскочила и пронзительно закричала:

— Уходите сейчас же, уходите все отсюда! Все до одного! И ты тоже!

— А ну, — угрожающе процедил Вил, приближаясь со сжатыми кулаками к Тому и указывая ему глазами на дверь.

— Вон, все вон! — продолжала кричать Элина. Вспыхнул экран на пульте управления, и Ив сердито заговорил что-то, однако на него никто не обратил внимания.

Том попытался подойти к Элине и что-то сказать, но Вил и Ник преградили ему дорогу. Тогда, махнув рукой, Том пробормотал:

— А, семь бед — один ответ…

И выбежал из студии. Вил и Ник устремились следом за ним.

В просторном кабинете президента Всемирной Академии сидели трое: сам президент — седой розовощекий старик в черной бархатной шапочке и парадной белой мантии и профессора Норберт и Усам. Все трое молчали. Президент постукивал пальцами по полированной поверхности большого письменного стола и выжидательно поглядывал то на одного собеседника, то на другого.

— Ну, и что же будем теперь делать? — спросил он наконец, откидываясь в кресле.

— Если считать, что ситуация не выходит за рамки эксперимента, — нерешительно произнес профессор Норберт, — то решать вправе Академия.

— Ничего себе экспериментик, — заметил профессор Усам.