Эсташ Черный Монах

Несмотря на отчаянное сопротивление лучников и матросов «Кристофера», несколько шебек все же прилипло к высокому борту нефа, и вверх полетели веревки с острыми абордажными крюками-«кошками». Пираты хлынули на палубу корабля, словно высокая волна прилива. Солдаты, оставив луки, приняли их на пики, а экипаж дрался скрамасаксами[24].

Эсташ схватился с дюжим мавром[25], круглую башку которого венчала огромная чалма из белой парчи, вышитая золотом. Скаля от ярости крупные белые зубы, особенно отчетливо выделяющиеся на очень смуглом лице, пират обрушил на юношу мощные удары своего оружия с изогнутым клинком; такие странные мечи лишь недавно начали входить в моду у сарацин из-за меньшего веса по сравнению с другими видами холодного оружия. С ними удобней было обращаться, особенно во время скоротечных абордажных схваток.

Баселард был длиннее оружия мавра, но это преимущество свелось на нет свирепыми атаками пирата. Как-то так получилось, что их немного оттеснили в сторону от основной массы сражающихся, и теперь они рубились один на один, хотя перед этим Эсташ успел мимоходом ранить нескладного долговязого бербера, с которым дрался сам капитан.

Отправив юноше быстрый благодарный взгляд, Робер де Брезе усилил натиск, который теряющий силы раненый пират не смог выдержать. Капитан срубил его, как головку репейника, и принялся за следующего в очереди страждущих победить самого нахуду[26] франков.

Поняв, что ему долго не продержаться против совсем озверевшего мавра, Эсташ быстрым движением достал из-за пояса наваху и раскрыл ее. Ни у пирата, ни, тем более, у него не было щитов. Эсташу в путешествии он был, в принципе, без надобности, а мавр не захотел себя отягощать. Да и не так просто забраться по веревке на корабль, когда руки заняты. Если меч еще можно держать в зубах, то со щитом всегда хватало проблем.

Наверное, пират не отдавал себе отчет в том, что юный франк, достав нож, стал вдвойне опасен. Пират по-прежнему надеялся на силу своих рубящих ударов, которые Эсташ едва сдерживал. Ему казалось, что еще миг – и голова франка покатится по палубе.

Выпад навахой пират просто не увидел. Что-то сбоку сверкнуло, и неожиданно укол в печень заставил мавра застонать от резкой боли и согнуться. Он не выпустил из рук свое оружие, но и защищаться уже был не в состоянии.

Собрав все свои силы, Эсташ вскричал от натуги, и в следующее мгновение его баселард опустился на ключицу пирата. Этот разящий удар был сродни молнии. Раздался хруст перерубленной кости, мавр отшатнулся, упал на колени, и следующим движением Эсташ вогнал ему свой меч прямо в сердце.

– Браво, сеньор! – вскричал капитан, который к тому времени уже успел прикончить третьего пирата и мельком глянул на Эсташа. – Рыцарский удар! Держаться, держаться, всем держаться! К нам на помощь идет сам святой Николаус! Посмотрите на море!

Море вскипало. Казалось, что оно превратилось в огромный котел, который подогревает нечистая сила. Ясное небо закрыла черная туча, засвистел сильный ветер, захлопали паруса на шебеках, и раздался дружный вопль пиратов, которые посыпались вниз, на свои суденышка, как горох из сухих стручков. Прошло совсем немного времени, и шебеки отвалили от борта нефа, торопясь побыстрее добраться до спасительного берега, пока шторм не разыгрался по-настоящему.

– Спустить паруса! – скомандовал капитан, вытирая свой меч о чалму одного из поверженных пиратов. – Пошевеливайтесь, сучьи дети! Иначе пойдем на дно, в чертоги морского короля!

Матросы, еще не остывшие от схватки, поторопились исполнить приказание капитана, переступая через тела берберийских пиратов и своих товарищей, как убитых, так и раненых. Возле них уже суетился судовой лекарь и несколько добровольных помощников, в том числе шипбой. Посмотрев на мальчика, Эсташ с ностальгией вздохнул – совсем недавно и он был в таком же статусе…

Глянув на тело поверженного им мавра, Эсташ нагнулся и снял с шеи пирата золотую цепь с подвеской – скорее всего, талисманом. Она представляла собой крупный адамас[27] в золотой оправе. Все ж память будет о первом настоящем бое. Да и вес цепи был немалый. Золото всегда пригодится, не говоря уже о драгоценном камне…

Глава 5. Махо

Эсташ стоял на мосту Святого Мартина через реку Тахо и задумчиво смотрел на Толедо. Город раскинулся на высоком плато с крутыми обрывами по краям, был окружен стеной с башнями (некоторые укрепления были построены еще римлянами) и увенчан диадемой церковных колоколен, похожих на минареты мавров.

Благородный, четко обрисованный силуэт Толедо на фоне ярко-голубого неба, зеленоватых долин Веги и серо-фиолетовых гор на горизонте потрясал воображение юноши, который был неравнодушен ко всему прекрасному. Пейзаж составлял гармоничное целое с золотисто-сероватыми тонами городских построек, на которых явственно проступал отпечаток мавританской архитектуры с ее любовью к богатству орнаментики. В Толедо на каждом шагу можно было встретить мечеть, перестроенную в христианский храм.