Естественно, магия (СИ)

Гадко это! Человек предприимчивый и неразборчивый в средствах с лёгкостью пустит прекрасную мечту о волшебстве псу под хвост! Так что сидеть тихо до завершения учёбы, не привлекать внимания — в интересах самого ученика. И в блокировке появляется дополнительный смысл. Когда ученик подрастёт, сможет сопротивляться возможному шантажу, например, — тогда уж и освобождать.

Кстати, а многие ли доучившиеся сохраняют «режим секретности»? Неужели за несколько дней или недель учителям удаётся настолько прочно привить взрослому человеку чувство ответственности, чтобы не опасаться его выходок? Им, магам-педагогам, конечно, виднее: ему-то никогда не приходилось решать таких непростых воспитательных проблем. Или есть узда изощрённей и крепче, чем грубая блокировка? Или Лира знает, что к концу обучения пройдёт зуд в кончиках пальцев, магия утратит свою новизну и привлекательность?

Есть только один способ выяснить, как говорится…

6. Стрела Зенона

Память больше не впрыгивала в голову, как суслик в нору: грызун гранита науки пристально исследовал знакомый пейзаж.

— Здравствуй, ученик!

— И вам поздорову, сударыня!

В голове раздался смех, и скороговоркой вчитались слова:

«Привет, Виктор! Ты исключительно забавный. Откуда ты набрался старословия?»

«Из разных краёв да не из самых учёных книг, хозяюшка. — Раз уж её забавляет лёгкость в разговоре, можно и пошалить. — Кстати, как к тебе обращаться?»

«Ты меня называл красавицей», — пококетничала Хранительница.

«Что-то не припомню…» — Опять шуточки со временами или провалы в памяти? Но теперь-то всё помнится исключительно точно и полно, так что остаётся только подглядывание в будущее.

«Ага. Вижу, печать тебе уже не нужна».

Рука зачесалась, но под волшебную робу не заглянуть, не проверить, пропал ли рисунок на запястье.

— Хорошо, что ты так бодр, — сообщила Лира. — Сегодня тебе предстоит сделать заклинание щита и…

— А страничку!?.

— В конце урока, — ответила довольная, как сытый крокодил, наставница. — Сейчас это знание будет тебя отвлекать.

Ну вот, подвесили морковку перед носом. Можно бы возразить, что с хоть какой-то теорией проще станет творить заклинания. Но что-то подсказывало: старая волшебница станет жадничать, а настойчивые уговоры — пресекать. Всё же он не хозяин здесь, а всего лишь ученик.

— Я вас прервал, извините…

— Постарайся больше не прерывать. — Это следовало понимать как шутку? Не было в ней пафосной менторской надменности. — …И наложение печати мага. Это простейшие начальные заклинания, и мы полагаем, ты готов к их… созданию.

«Мы» означает Лиру и Красавицу?

«Нет, друг мой. Я тут ни при чём: я — не полагаю».

«А тогда кто ещё в этом… «университете таинств»?»

«Хм, сейчас — не знаю. — Безразлично и беззаботно так ответила! — Разве это важно? А! Тебе хочется знать, сколько магов да как они живут. Могу дать только бесполезный ответ: Лира не одна».

Пожалуй, да. Сейчас от этого знания ни тепло, ни холодно. Как и от наставлений Лиры, кстати. Всё-таки что за обучение такое: сделай то-то, как хочешь; а вот теперь ты созрел — падай туда придётся?

Впрочем, даже если старая волшебница его не учит в обычном смысле, то указывает путь саморазвития, подталкивает к действию. Отчасти даже вселяет уверенность. По крайней мере, ей так кажется. Немного похоже на научное руководство. Только научный руководитель появляется даже не на первом курсе. А тут — с первого урока такой продвинутый подход, как если бы ученик уже был готов и многое знал о предмете изучения. Не очень-то логично.

Хотя, «разве это важно»? Застопорится обучение — будет повод что-то менять.

— Ну-с, с чего начать?

— С печати, пожалуй, — голос наставницы потеплел. Видно, Виктор много времени уделил размышлениям, и вот — обрадовал однозначной готовностью к работе. — Нужно нанести на доску надпись, рисунок — не важно, что. Вот материал.

Туман у ног разбежался, открыв плоский кусок струганной сосны и пиалу с зеленовато-бурым порошком. Бронза, кажется. Можно и пальцами втереть металлическую пыль, получив что-нибудь грубое, варварское.

Нет уж! Он же — маг! Здесь, в этом гроте, нет ограничений — можно творить, ничего не боясь, любуясь красотой созданного, наслаждаясь применением своих способностей. В первом заклинании не было ничего эстетичного, лишь простой этюд разрушения.

Виктор снова подумал: взаправду ли это? Что он делает, как это получается? Манипуляции чем-то, сути чего не понимает, отчего — при несвоевременном применении — может до боли перехватить дыхание. И это только самая малость, самое начало. Плюс первые шаги в технике безопасности. Но…

Хочется быть особенным! Кто ж станет возражать против такого? Пусть будет ответственность, пусть — ограничения! Они лишь добавление к другим ограничениям, которых полна обычная жизнь. Но вознаграждение за них — целый новый прекрасный мир!