Естественно, магия (СИ)

Дождавшись, пока Виктор дочитает, Письмо свернулось трубочкой и испарилось.

Есть, о чём поразмыслить. Если суммировать в кратких наставлениях архаичные завороты, можно выделить: зри в корень, сроднись с магией, всегда думай над своими действиями, не торопись, магия опасна.

А ещё она в своей рассеянной, «нулевой» форме незаметна обычному человеку. Кто заметит, что в ветре есть иная энергия, кроме кинетической и тепловой? — Только специально обученный человек, маг. Причём, возможно, не всякий. Ведь раз уж наставница расщедрилась на половину Пи…

(И на сей раз текст выскочил в безопасный момент: Виктор открывал дверь в магазинчик. Разве только дверной колокольчик брякнул более жёстко и озлоблено, нежели обычно.)

…сьма, то инструкции второй страницы могут быть завязаны на начальные упражнения по именованию энергий, а потому недоступны в полном объёме! Кстати, неплохо бы научиться контролировать этот навязчивый эпистолярный подарочек.

— Вить, всё в порядке? — спросила Наташа.

— Третий сорт не брак, — ответил Виктор, изображая улыбку.

— Андрей звонил, — продавщица усмехнулась. — Говорит, что задержится.

Виктор ответил понимающей ухмылкой. Отмечать постоянные предупреждения шефа о том, что и сегодня он опоздает, стало забавной традицией.

— Надо же! Альтернатива ещё смешнее, — заметил он, тогда как Письмо, не чувствуя к себе интереса, сложилось и пропало. — Звонок без двух минут девять: «Наташенька, я у дверей, сделайте любезность — впустите?»

— Не могу представить! — и Наташа рассмеялась. Посмеялся и Виктор.

Мимо окон прошла тётка-экскурсовод, завсегдатай. Разумеется, с группой иностранцев. Судя по виду, немцев. Дама прочно сидела на процентах. Сейчас бодрая команда бошей подползёт опустошать сувенирный отдел. «Полезный в бизнесе мусор», как его называл Андрей Аронович, всякий раз потирая руки, щурясь в улыбке и спрашивая: «Н-да?»

Виктор взглядом указал на окно, Наташа, не глядя, пожала плечами. Дел у миловидной продавщицы было немного, и она не возражала против небольшого оживления с утра.

— Ты в недра?

— Ага, из меня витрина — так себе, — пошутил Виктор. И подмигнул, показывая, что это был комплимент. Затем открыл дверь в реставраторскую и ушёл «в недра».

Длинный, высоченный коридор, обвешанный по потолку антикварным хламом, с полками, до которых приходилось добираться со стремянкой, заканчивался ещё одной дверью. Как-то получилось, что жильцы и клиенты не замечали ни ударов киянки, ни воя дрели, ни прочих громких звуков, сопутствующих реставрации. Если бы Белкин оказался магом, это бы многое объяснило.

Нехорошая, трусливая, параноидальная наклонность обнаружилась: повсюду подозревать враждебную магию. Хотя совсем махнуть рукой на возможную угрозу — тоже не дело.

Виктор стал выкладывать на верстак инструменты, готовясь к работе.

Итак, некоторые маги могут определять волшебство со стороны. Волшебство — как результат направленного действия, а не просто природную силу в движении. Наверняка даже у тех, кто не может видеть так, как видел Люций или Хранительница, есть специальные заклинания для определения магии. А если это так, то — возвращаясь к опасениям — Виктор-то должен бы фонить в магическом диапазоне: на нём висит немаленького размера заклятие!

Предположим, его кокон заметил маг. Что он сделает? Похлопает по плечу, сказав: «Давай, малёк, так держать!» — или решит избавиться от будущего коллеги. Даже простые люди иногда подставляют товарищей по работе, а уж маги — существа скрытные, опасающиеся разоблачения — и подавно. Тем более что бестолковых «учеников чародея», плюющих на секретность, наверняка, хватало. Пойдёт такой людям глаза открывать — всех адептов подставит! Так зачем старым магам рисковать?

А если опытный маг нападёт на Виктора прямо сейчас, то тот даже снежками отмахаться не сможет из-за пакостной блокировки!

Виктор передёрнул плечами, помотал головой, отгоняя недобрые мысли. Глупости всё это: наверняка Лира об этом позаботилась. В конце концов, вместе с ним канут в Лету и её труды, и надежды на расшифровку Письма.

Снова, как чёртик из табакерки! С этим надо что-то делать! Виктор успел переодеться, пока навязчивый кусок памяти не «сообразил», что сейчас в нём нет необходимости. Интересно, а если придумать замену этому слову? Вроде как привыкнуть думать о нём как о Записке, например. О! Работает! И вообще, лучше о ней подумать, а не кормить зазря жиреющую манию преследования.

Выпрямляя двумя киянками вмятины в самоваре, он убеждал себя, что призрачный листок теперь — Записка.

Действительно, написано словно бы в спешке: повторов множество, и стилистически она неровная, как шевелюра Гарри Поттера. Может, этот самый Люций — собирательный образ, вроде Гомера? По крайней мере, не исключено коллективное авторство Записки.