Естественные причины

— Давайте посмотрим. — Эксперт пощелкала мышкой, вызвала меню и с ошеломляющей скоростью разобралась в нем. Видимо, досконально знала программу. Картинка утратила цвет, поблекла, посветлела, потеряла контрастность и перешла в негатив, но в остальном не изменилась. На ней не проступило ничего нового по сравнению с оригиналом.

— Боюсь, ничего нет. Вы уверены, что это были не просто тени? Дуговые светильники, тем более в замкнутом пространстве, дают очень странные тени.

— Да, возможно. Но они располагались по кругу, разделенные шестью отметками. Вы, наверное, знаете, что обнаружилось в стенах против каждой из этих отметок.

— Гм, дайте-ка я попробую в этом разобраться. Берите стул, это займет пару минут.

— Спасибо… Вы миссис Бэйард? — спросил Маклин, устроившись на соседнем стуле, который оказался куда удобнее, чем мебель в следственном кабинете. Как видно, экспертов обеспечивали лучше следователей. Или у них более изобретательный снабженец.

— Вообще-то я мисс. Но да, Бэйард. А вы как узнали?

— Я детектив. Знать все — моя работа.

Лицо под непокорной копной черных волос чуть порозовело. Женщина бессознательно потерла носик-кнопку и снова устремила взгляд на экран, где пересыпались и переворачивались стилизованные песочные часы.

— Ну, мистер детектив-всезнайка, тогда объясните-ка, как вышло, что вы не заметили таблички на двери. Там сказано: «Без вызова не входить».

Маклин оглянулся. Дверь открывалась в коридор, створка подперта стулом. И никаких табличек, кроме номера комнаты: В12. Он озадаченно обернулся к девушке. Та хихикнула.

— Ага, поймала! А, вот оно. — Она снова обратилась к экрану, пощелкала мышкой, сфокусировав один угол обработанного по-новому кадра. — Давайте попробуем усилить… да, вот. Вы не ошиблись.

Маклин вглядывался в экран, щурясь на яркое свечение. Почти вся картинка перешла в белый цвет, мусор и обломки теперь словно плавали над полом, обведенные резкими черными линиями. Завитки странного узора вычерчивались самым бледным оттенком серого.

— Что вы сделали?

— А вы поймете, если я объясню?

— Скорее всего, нет. — Маклин глянул в записную книжку и перевел взгляд на экран. Значит, не привиделось, а то душу уже начал грызть червь сомнения. Подобные размышления инспектору не нравились. — Вы можете пропустить через эту программу остальные снимки?

— Да, конечно. То есть я начну, а когда вернется Мэлки, посажу его доделывать. Пусть порадуется, что не зря старался.

— Спасибо, вы мне очень помогли. Я уж испугался, не схожу ли с ума.

— Может, и сходите. Не понимаю, как вы разглядели эти линии.

— В следующий раз, как буду проверять зрение, спрошу окулиста. — Маклин отодвинул стул, спрятал записную книжку в карман и собрался уходить.

— Я перешлю файлы на ваш принтер. К тому времени, как вернетесь в участок, они будут вас ждать.

— Правда?

Чудо за чудом…

— Да, это очень просто. Удобнее, чем таскаться с ними по городу. Хотя я в любом случае скоро к вам собиралась. Вы идете в паб с компанией?

— В паб?

— Да, Дагвид ставит выпивку всем, кто участвовал в деле Смайта. Мне говорили, он не часто трясет мошной, так что народу будет полно.

— Дагвид угощает? — Маклин недоверчиво покачал головой. — Этого зрелища я не пропущу.

16

Мисс-а-не-миссис Бэйард не обманула: в участке Маклина ждала пачка свежих оттисков. Инспектор унес снимки в следственный кабинет, к вечеру опустевший и тихий. Со стены на Маклина уставилась мертвая девушка. Ее безмолвный отчаянный вопль, растянутый на шестьдесят лет, казалось, обвинял полицию в том, что убийца так и не найден. Инспектор посмотрел на нее, потом на снимки — почти чисто белые. Тончайшие черные линии обозначали края половиц и обводили редкие сучки на дереве. В свете люминесцентных ламп бледно-серые тени вьющегося узора различались с трудом, но присутствовали на всех фотографиях.

Маклин отыскал маркер с тонким кончиком и попытался обвести узор на первом фото. Сначала завитки различались с трудом, но с каждым новым фото повторяющийся орнамент становился ясней. Инспектор отодвинул столы к стенам, расчистил место на полу и полчаса раскладывал фотографии в круг. Уложив на место последний фрагмент головоломки, он осмотрел результат. Как раз в эту минуту на заходящее солнце набежало облако, и в комнате вдруг похолодало.

Маклин стоял в центре круга, образованного шестью витыми канатами. В шести точках, равномерно расположенных по окружности, орнамент сплетался в сложные узлы, невероятные, по-змеиному извивающиеся узоры. Чудилось, что круг сжимается, что грудь стягивает тугая повязка. Свет померк, неизменный городской шум за окнами отдалился. Инспектор слышал свое дыхание и медленное, ритмичное биение сердца. Он хотел переступить с ноги на ногу, но ступни как будто прилипли к полу.