Естество. Книга первая. Полное погружение

Страдающий от безделья Жора, вполне восстановившись после своего экстремального падения, неожиданно придумал забаву и сумел увлечь ею всех остальных. Правила игры оказались простыми: нужно было придумать название незнакомому предмету, существу или явлению, повстречавшемуся на пути. Если это устраивало прочих членов группы, данное наименование и его описание заносились в тетрадь, немного подмокшую, но еще вполне годную для записей. Таким образом у путешественников появился своего рода бортовой журнал или дневник, который исправно пополнялся путевыми заметками, а иногда и поэтическими строками. Например река, по которой сплавлялись люди, обрела немудреное название «Изнанка», что подразумевало исподнюю строну земных рек, а снующих по берегу забавных зверьков дружно поименовали «столбянками». Они были похожи на сурикатов, «пустынный маленький народец», и подолгу стояли на задних лапках, словно серо-коричневые шерстяные столбики, провожая взглядом проплывающий плот с невиданными существами.

Небольшой залив с пологой площадкой на берегу, где ребятам однажды пришлось переночевать, назвали «Бухтой паники», потому что во время сна путешественников перепугала стайка разноцветных птиц, налетевших на их пристанище подобно урагану. Пернатые были похожи на волнистых попугайчиков, отличаясь от них непропорционально длинным клювом, немного искривленным к концу. Одна птица опустилась на стоявший рядом с Жорой рюкзак и попыталась засунуть свой клюв-хоботок в нос спящего человека. Почувствовав сквозь сон, что происходит нечто необычное, Жорик открыл глаза и отчаянно завопил. Переполошившись от громких криков, стайка экзотических пичуг сорвалась с места и быстро улетела, галдя, словно кучка неугомонных цыплят, а друзья, поняв в чем дело, принялись подшучивать над толстяком: «Что же ты, Жорик, не дал птичке отведать своего нектара! Это жестоко, лишать пташку такого деликатеса!»

– Кстати, вы успели заметить, какой клюв у этих птиц? – возбужденно воскликнула Лиз, когда все нахохотались вдоволь. – Им невозможно клевать зерна или ковыряться в падали. Его предназначение – вытягивать нектар из цветов, как это делают колибри. Но тогда тут должны произрастать соответствующие растения, а наличие такого рода флоры здесь под землей – просто абсурд.

– Абсурд, говоришь? – произнес Гера. – А грибы, заполонившие все вокруг, не абсурд? А вся эта живность и многое другое, годами вольготно существующее под землей, на многокилометровой глубине, это, по-твоему, в порядке вещей?

Лиз умолкла, не зная, что ответить.

Путешествие продолжалось. День за днем течение воды становилось все быстрее, а плот уносило все дальше. Русло реки сделалось прямым, как будто в незапамятные времена кто-то выкопал под землей огромный канал, а в бегущую водную гладь смотрелись миллионы софитов, расположенных под сводами исполинской пещеры; воздух становился все теплее и теплее, приобретая аромат тропического леса. Наконец вдалеке показалось большое светлое пятно, словно огромный киноэкран, удаленный от зрителя на несколько километров, а до ушей путешественников стал доноситься отдаленный шум похожий на слабый шепот приближающегося дождя.

Глава 4. Ледяное безумие

Для меня эта история началась в первый день долгожданного отпуска, с моего старого холодильника. Я проходил мимо этого древнего агрегата, собираясь приготовить утреннюю порцию кофе, и вдруг заметил, что его расперло, словно туго набитый саквояж. С каждой секундой он становился все больше, пока наконец крепкая защелка ЗИЛа не треснула. Затем массивная дверца с грохотом распахнулась, и лед устремился наружу, будто фарш из мясорубки. Я метался по дому, не зная, что делать. Первое, что пришло мне в голову, это сообщить о случившемся в коммунальную службу. Диспетчеры мне пообещали, что специалист прибудет в течение часа. Я посмотрел на ослепительно-белую массу, заполонившую мою кухню, и всерьез засомневался, что продержусь так долго.

Я никак не мог понять, что же все-таки происходит. С таким удивительным явлением мне пришлось столкнуться впервые. Прямо на глазах происходила кристаллизация влаги из воздуха: формируя причудливые наросты, лед расползался по квартире с неимоверной скоростью. Я не рискнул дотронуться до него рукой и, взяв длинную алюминиевую трубку, которой было так удобно управляться со шторами, попробовал поддеть снежную массу у самого края. Стоило мне только прикоснуться к ее поверхности, как трубка мгновенно пристала, словно губы к металлической кружке в сильный мороз. Я едва успел отдернуть руку, и теперь вся ладонь горела, словно от контакта с углекислотой. Тем временем ледяной поток, выбравшийся из моего холодильника, разделился на три рукава. Первый направился в прихожую, к входной двери; второй, дойдя до кухонного подоконника, стал разрастаться еще стремительнее: несомненно, он намеревался высадить окно и выбраться на улицу; третье ледяное щупальце нагло подползало к моим ногам.