Эстетическая бесконечность

В любой публичной карьере стоит человеку создать свой идеальный образ, а мнениям о нем дойти до его ушей и показать, каким его видят другие, как он тут же сам начинает играть эту роль или, скорее, роль начинает играть его самого и уже больше не отпускает.

* * *

Шутка, ирония, насмешка – все это средства «политические». Вместе с ними начинается политика. Ибо их цель – уничтожить полностью, то есть пустить в ход все средства, ни с чем не считаясь.

Это не значит опровергнуть одну мысль другой, но нанести ей удар или внести в нее сумбур.

Целятся в необдуманное мнение. Разрушают внимание, которое оно могло бы привлечь, то доверие и интерес, которые априори с ним связаны.

* * *

Политика общественного деятеля состоит в том, чтобы создать необходимые условия, где все его качества, лучшее, на что он способен, были бы или казались необходимы, бросались бы в глаза и т. д.

Он подстраивает и создает случайности, идущие ему на пользу. Иногда делает это бессознательно, а его считают весьма искусным.

* * *

Человек может сравнивать себя с кораблем, чья уязвимая и важнейшая часть находится ниже ватерлинии. То, что на виду, – это «мертвый» груз, возможно, просто камуфляж. Волнение на море в какой-то мере приоткрывает живые части: чувствительность жизненно важных органов (легочно-желудочная и вегетативная системы) и источники латентной энергии, – все они так или иначе связаны с какими-то секретными функциями.

Именно сюда и будет целиться умный противник.

* * *

Животные, собранные вместе в тесном помещении, греются, прижимаясь друг к другу, поскольку уменьшение открытого пространства снижает расход тепла для каждого из них. Так и люди укрепляются в своем мнении, если его разделяют многие, словно те, кто имеет сходное мнение, становятся более надежным источником истины, чем ты сам, и откуда можно больше почерпнуть. Это происходит потому, что мнение уподобляется наблюдению. Несколько независимых наблюдений весомее, чем одно-единственное, и их количество перевешивает. Но к мнениям это не относится.

Жан-Луи Форен. «Парижская комедия»

* * *

И тут неожиданно приходит «мысль»…

Она приводит в восторг своего обладателя. Но, обдумав ее хорошенько, он спрашивает себя: «Почему эта случайная гостья, которую мне остается лишь принять и которая требует от меня гораздо меньше усилий, чем разгадка самой простой головоломки, ребуса или шарады, должна цениться намного дороже, чем решение самой простой задачи?»

Итак, можно задаться вопросом, чем же отличается по глубине создание теории Вселенной от построения «магического квадрата» или от математических трудностей подобного рода?

Напрашивается следующий вывод: на теорию Вселенной или магический квадрат затрачено столько-то часов; столько-то раз работу бросали и возобновляли, сделано столько-то открытий…

В итоге – два вида очень схожих операций. Все остальное – отговорки.

* * *

Усилие порождает усилие. Так создаются все великие творения.

Sudare jucunde[244].

* * *

Три четверти времени разум тратит на попытки избавиться от заученных или услышанных ответов; от тех вопросов, которые мы сами никогда не задавали; от надуманных трудностей, с которыми мы не сталкиваемся или никогда себе не создаем.

* * *

Чистая наука гласит:

Все человеческое должно быть мне чуждо, иначе говоря, враждебно лучшему во мне.

В начале был вымысел

Это неизбежно.

Ибо все, что было, есть разум, и нет ничего, что не от разума.

Итак, его можно представить себе, только когда вообразишь, что возвращаешься к «началу», движешься назад, лишь постепенно отбрасывая все то, что известно из опыта или, по крайней мере, из достоверных источников, которых становится все меньше и меньше. И чтобы понять картины, уходящие все дальше и дальше, ты должен все чаще и чаще дополнять их тобою же придуманными персонажами, событиями и местом действия.

В результате остаешься ты один. Все это сделано тобой – и это чистый вымысел.

Фотопоэтический феномен

Поэт имеет огромное преимущество перед многими людьми, неспособными – и осознающими это – вывести свою мысль за тот предел, где она начинает ослеплять, возбуждать, воодушевлять.

Искра освещает пространство, которое кажется бескрайним в то отпущенное нам краткое мгновение, когда мы можем его увидеть. Выразительность ослепляет.

Состояние потрясения нельзя отделить от выявленных им предметов. Густые тени, возникающие в этот миг, остаются в памяти как восхитительный фон.

Их невозможно отличить от подлинных предметов. Мы воспринимаем их как реальность.

Но нужно обратить внимание, что, к великому счастью для поэзии, краткое мгновение, о котором я говорил, нельзя продлить; нельзя превратить искру в постоянное освещение.

Тогда оно освещало бы нечто совершенно иное.