Читаем Эстетика однополой любви в древней Греции полностью

Радости спутник моей, - сплел из побегов младых»

(№ 497). (Симонид. Элегии, фр.10 (22, ст.9-16), пер. В.Н.Ярхо [Поэты 1999, с.284])


Пиндар

Тексты Пиндара цитируются в переводах М.Л.Гаспарова [Пиндар 1980, с.5-226]

Нужно иметь в виду, что счет строк в переводе не совпадает с подлинником.


(№ 498). Первая Олимпийская песнь

Гиерону Сиракузскому и коню его Ференику на победу в скачке

76 Олимпиада [476 г. до н.э.]

Сердце мое,

Ты хочешь воспеть наши игры?

Не ищи в полдневном пустынном эфире

Звезд светлей, чем блещущее солнце, (5)

Не ищи состязаний, достойней песни,

Чем Олимпийский бег.

Слава Гиерона сияет

В этом славном мужами поселенье лидийского Пелопа –

Пелопа – которого полюбил держатель земли Посидон, (25)

Когда Клото воздвигла его из чистой купели

С плечом, блиставшим слоновой костью.

Пелоп, сын Тантала!

Я скажу о тебе иное, чем предки:

Я скажу, что некогда твой отец,

Созывая богов на милый Сипил,

Благозаконно

Воздавал им пиром за пир, -

И когда-то сверкающий трезубцем бог (40)

Схватил тебя и унес,

Ибо страсть придавила его сердце.

На своих золотых конях

Он вознес тебя к Зевсу в небесный широкославный чертог,

Где такая же страсть поселила потом Ганимеда. (45)

[ Тантал похитил у богов нектар и амвросию]

Оттого-то

И вернули его сына бессмертные

К кратковременной доле жителя земли.


А когда расцвели его годы,

Когда первый пух отемнил его щеки, (70)

Он задумался о брачной добыче,

О славной Гипподамии, дочери писейского отца.

Выйдя к берегу серого моря,

Он один в ночи

Воззвал к богу, носителю трезубца,

К богу, чей гулок прибой, - (75)

И бог предстал пред лицом его.

Сказал Пелоп:

«Если в милых дарах Киприды

Ведома тебе сладость, -

О Посидон!

Удержи медное копье Эномая,

Устреми меня в Элиду на необгонимой колеснице,

Осени меня силой! (80)

Он сказал –

И слова его были не праздными.

Для славы его

Дал ему бог золотую колесницу и коней с неутомимыми крыльями.


Он поверг Эномаеву мощь,

Он возлег с его дочерью,

И она родила ему шесть сыновей,

Шесть владык, блистающих доблестью.

А теперь, (90)

Почитаемый ярью кровавых возлияний,

Он почиет у Алфейского брода,

И несчетные странники стекаются к его могиле

Помолиться у алтаря. (95)

Но слава его,

Слава Пелопа

Далеко озирает весь мир с Олимпийских ристалищ,

Где быстрота состязается с быстротой

И отважная сила ищет своего предела;

И там победитель (100)

До самой смерти

Вкушает медвяное блаженство

Выигранной борьбы, -

День дню передает его счастье,

А это – высшее, что есть у мужей.


А мой удел –

Конным напевом, эолийским ладом

Венчать героя. (105)

(Пиндар. Ол. I [Пиндар 1980, с.9-13])


«Лишь достойные мужи

Обретают беструдную жизнь

Там, где под солнцем вечно дни – как ночи и ночи – как дни.

Радостные верностью своей,

Меж любимцев богов

Провожают они беспечальную вечность…

(№ 499). (Пиндар. Ол. II 61-67 [Пиндар 1980, с.17])


«…И завидуют хулящие

Тому, кому вскачь на двенадцатом кругу

Первому по чести излила Харита

Славную свою красоту»

(№ 500). (Пиндар. Ол. VI 74-76 [Пиндар 1980, с.29-30])


«Телом красив,

Делом подстать,

Победный в борьбе,

Возгласил он о длинновесельной отчей Эгине

Где спасительная Правда, сопрестольница гостеприимца Зевса,

Чтится, как нигде меж людьми»

(№ 501). (Пиндар. Ол. VIII 18-22 [Пиндар 1980, с.37])


«…Но более всех меж приходящими

Чтил он потомка Актора и Эгины –

Менетия,

Которого сын

Вслед Атридам на Тевфрантских полях

Единственный не покинул Ахилла,

Когда мощных данаев поворотил и бросил Телеф

К соленым корабельным бокам, -

И явен стал для разумеющего

Крепкий ум

Патрокла.

Не с той ли поры и сын Фетиды

Указал ему

Быть в строю под губительным Аресом

Там, где копье его, смиряющее смертных»

(№ 502). (Пиндар. Ол. IX 69-79 [Пиндар 1980, с.43])


«…Каким он криком огласил ряды,

Юный, прекрасный, по прекраснейшем из свершений!

В паррасийской толпе

Дивен предстал он на торжестве Ликейского Зевса;

В Пеллене

Ласковое унес он целенье от студеного ветра;

Иолаев курган и морской Элевсин –

Поручители красы его»

(№ 503). (Пиндар. Ол. IX 93-99 [Пиндар 1980, с.44])


«…Пусть же Агесидам возблагодарит своего Ила,

Как Ахилла – Патрокл!

Кто оттачивает человека, кованного к подвигу,

Тот к чудной славе толкнет его божией ладонью»

(№ 504). (Пиндар. Ол. X 18-21 [Пиндар 1980, с.45])

«Щедр корм славе

От Зевсовых Пиерид;

Дольщик их забот,

Я объял знаменитое племя локров,

Медом моим орошая город добрых мужей,

Я воспел милое дитя Архестрата,

Видя силу рук его в ту пору при олимпийском алтаре:

Ясен ликом,

Юностью цвел он,

Спасшей Ганимеда от беспощадной участи людской

По милости Кифереи»

(№ 505). (Пиндар. Ол. X 95-106 [Пиндар 1980, с.48])


«В честь Кинира поют на Кипре,

Угодного золотогривому Аполлону,

Чтителя, избранного Афродитой,

А ведет те песни

Благодарность – воздаяние добрых дел».

(№ 506). (Пиндар. Пиф. II 15 [Пиндар 1980, с.65])


«Боги даруют мощь,

Мудрые умеют красиво ее выносить.

Ты шествуешь в правде,

И великое обилие вокруг тебя:

Ты – царь больших городов,

Они – честь уму твоему, зеница рода твоего; (20)

Ты – счастливец этого дня,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Повседневная жизнь средневековой Москвы
Повседневная жизнь средневековой Москвы

Столица Святой Руси, город Дмитрия Донского и Андрея Рублева, митрополита Макария и Ивана Грозного, патриарха Никона и протопопа Аввакума, Симеона Полоцкого и Симона Ушакова; место пребывания князей и бояр, царей и архиереев, богатых купцов и умелых ремесленников, святых и подвижников, ночных татей и «непотребных женок»... Средневековая Москва, опоясанная четырьмя рядами стен, сверкала золотом глав кремлевских соборов и крестами сорока сороков церквей, гордилась великолепием узорчатых палат — и поглощалась огненной стихией, тонула в потоках грязи, была охвачена ужасом «морового поветрия». Истинное благочестие горожан сочеталось с грубостью, молитва — с бранью, добрые дела — с по­вседневным рукоприкладством.Из книги кандидата исторических наук Сергея Шокарева земляки древних москвичей смогут узнать, как выглядели знакомые с детства мес­та — Красная площадь, Никольская, Ильинка, Варварка, Покровка, как жили, работали, любили их далекие предки, а жители других регионов Рос­сии найдут в ней ответ на вопрос о корнях деловитого, предприимчивого, жизнестойкого московского характера.

Сергей Юрьевич Шокарев

Культурология / История / Образование и наука