Эстетика пространства

Что касается эстетики величин, то здесь мы выделяем расположения маленького, большого, величественного, затерянного. Феномены маленького и затерянного были исследованы нами в общих чертах^[256]. Если говорить об эстетике силы (о динамически проявленной мощи)^[257], то эстетические расположения этого типа нами не изучались. На данный момент можно утверждать только то, что в этот регион эстетического опыта войдет феномен, который Кант определил как «динамически возвышенное».

В расположениях эстетики величины и эстетики силы мы имеем дело не с сущностью и не со способностью/неспособностью схватывать-понимать ее, а с таким Присутствием, которое предполагает чувствительность неклассического типа. Когда в центре внимания оказываются величина или сила, то их восприятие связано с переживанием ограниченности (условности) существования воспринимающего (ведь и огромное, и маленькое, и мощное акцентируют, делают ощутимой ограниченность существования), а последнее – с актуализацией сверхчувственного, Другого как инстанции, причастность которой делает возможным осознание человеком собственной ограниченности (такое понимание встречи с тем, что переживается как возвышенное, предложил Кант, и нет оснований от него отказываться).

Перейдем теперь к обзору исследований, проведенных в области эстетики времени, где особенное кристаллизуется через моделировку (или, резче, де-формацию) вещей как выразителей времени, и исследований различных форм (образов, модусов) пространства как образов возможного пребывания/ перемещения.

Время на карте эстетического опыта. Расположения эстетики времени распадаются на два онтолого-эстетических уровня: на первом уровне Другое (как Время) дано безусловно, на втором – условно. К безусловной эстетике времени можно отнести эстетику ветхого, юного и мимолетного. Время здесь открывается как Время, как то, что задает онтологическую дистанцию (утверждает структуру Присутствия как Другого-в-мире). Все временное (сущее) присутствует в открытости, и открыто оно Временем как Другим всему «временному». Когда мы воспринимаем особенное вещи как ветхость, юность или мимолетность, мы имеем дело с переживанием ее и, соответственно, нашего существования в горизонте вопросов: «давно ли она существует?», «что для нее возможно?», «долго ли еще ей присутствовать?» и т. и. Вопросы такого рода группируются вокруг «как», а не вокруг «что». Возможность здесь (в расположениях эстетики времени) – это возможность присутствовать или отсутствовать, которая может быть актуализирована самыми разными способами. Темпорализация вещи в акте эстетического восприятия акцентирует внимание на ее (и созерцателя) существовании и позволяет пережить временное качество ее присутствия, а через него – само Время. На данный момент на карту эстетических расположений нанесены такие феномены эстетики времени, как старое, ветхое, юное, молодое, мимолетное.

Условная эстетика времени включает в себя феномены линейного (молодое/новое, зрелое, старое) и циклического времени (зима, весна, лето, осень и т. д.). Время здесь – это предикат сущего (сущее дано в «таком-то-вот» времени): книга старая, а не новая, вечернее солнце – ласковое, а полуденное – знойное. Онтологическая дистанция «дает о себе знать» и здесь, но дистанцирующее – Время, Бытие – не находится в фокусе внимания.

Расположения линейной эстетики времени специально нами не рассматривались. Они были выделены и описаны по ходу исследования безусловных расположений (ветхого и юного). Их рассмотрение носило «вспомогательный» характер. Существенные сложности связаны с вычленением и анализом зрелого как феномена линейного времени. Зрелость растворяется – эстетически – в красивом и прекрасном.

Эстетика циклического времени намечена в «Эстетике Другого» (2000, 2008) как особая область эстетического анализа и предполагает конкретизацию до уровня аналитического описания конкретных эстетических феноменов. В деталях она нами не разрабатывалась.

Пространство на карте эстетического опыта. К расположениям эстетики пространства мы относим места (ландшафты, интерьеры) и направления (простор, просторное, даль, пропасть, бездна, высь, высота). Воспринимая особенное в образах простора, выси или пропасти и переживая особенные чувства, мы имеем дело с чувством существования. В созерцании направления пространства мы набрасываем себя на возможность или невозможность перемещения. Возможность изменить жизнь предполагает определенные движения тела, меняющие наше положение в пространстве (наше «где»). В каждом из расположений эстетики направлений человек имеет дело с тем или иным модусом простирания как условием своего существования (быть, присутствовать – значит находить себя «в» и иметь возможность перемещаться в каком-то направлении).