Эстетика. Учебник для бакалавров

Во многом аналогичным образом истолковывает отношения между художественным образом и художественным символом В. В. Бычков. Внутри образа символ «являет собой ту трудно вычленимую на аналитическом уровне сущностную компоненту, которая целенаправленно возводит дух рецепиента к духовной реальности, не содержащейся в самом произведении искусства (образе, символе)»[206].

Например, в картине «Подсолнухи» Ван Гога собственно художественный образ формируется прежде всего вокруг изображения букета подсолнухов в керамическом кувшине. На более же глубоком уровне художественного восприятия этот первичный образ начинает с помощью чисто художественных выразительных средств живописи (цветоформных гармоний и диссонансов, фактуры, ассоциативных ходов и т.п.) разворачиваться в художественный символ, совершенно не поддающийся описанию, но открывающий ворота духу зрителя в некие иные реальности.

Символ как глубинное завершение образа, его сущностное художественно-эстетическое содержание является свидетельством высокой художественно-эстетической значимости произведения, высокого таланта или даже гениальности создавшего его художника. Произведения искусства среднего уровня, как правило, обладают только художественным образом, но не символом. Большая часть произведений реалистического и натуралистического направлений, комедии, оперетты, все массовое искусство обладают художественной образностью, но лишены художественного символизма. Он характерен только для высокого искусства любого вида и сакрально-культовых произведений высокого художественного качества.

Наряду с этим в мировом искусстве существуют целые классы произведений искусства, а иногда и целые исторические эпохи, в которые художественный образ практически сведен к символическому. Образцами такого искусства являются искусство Древнего Египта, готическая архитектура, византийско-русская икона периода ее расцвета и др. В процессе эстетической коммуникации, пишет Бычков, с символом возникает уникальная сверхплотная образносмысловая субстанция эстетического бытия-сознания, имеющая интенцию к развертыванию в иную реальность, в целостный духовный космос, в принципиально невербализуемое многоуровневое смысловое пространство, свое для каждого реципиента поле смыслов, погружение в которое доставляет ему эстетическое наслаждение, духовную радость, чувство удовольствия от ощущения глубинного неслиянного слияния с этим полем, растворения в нем при сохранении личностного самосознания и интеллектуальной дистанции.

Таким образом, художественный образ не являясь символом, может быть, тем не менее, символичным, что находит свое выражение во множественности его смыслов, меняющихся со временем.

Иногда высказываемая идея, что не только традиционное понятие художественного образа, но и понятие художественного символа должно быть заменено понятием симулякра — подобия, не имеющего никакого прообраза.

Эта идея не является, как уже было показано в случае художественного образа, обоснованной. Симулякр — всего лишь частный случай художественного образа.

Как всякий или почти всякий такой образ, симулякр также может быть символичным. Его символичность означает множественность тех смыслов, которые, как правило, присущи ему и которые неизбежно меняются с изменением контекста его восприятия.

Глава 8 ЦЕННОСТЬ ИСКУССТВА

8.1. Удовольствие как одна из целей искусства

Искусство существует не столько ради самого себя, сколько ради той пользы, которую оно способно принести человеку и обществу. Далее речь пойдет о ценности искусства, о тех задачах, которые решаются с его помощью человеком и обществом.

Функции, или задачи, искусства — это те цели, которые в эксплицитной или в имплицитной форме искусство ставит перед собой, те ценности, которыми руководствуется художник при создании произведения и которые принимает во внимание зритель, воспринимающий это произведение.

Один из методов, которым пользуется Платон для определения искусства, — это исследование его происхождения. Поскольку происхождение это туманно, Платон предварительно ссылается на миф о Прометее. При первоначальном распределении богами различных качеств человек оказался обделенным: у него не оказалось теплого меха и острых когтей. Тогда Прометей, заботясь о бесприютном и голом человеке, украл для него с неба огонь, а у Афины и Гефеста — искусство изготовлять ткани и ковать железо.

Этот греческий миф дает понять, что «искусство» пришло в мир как мастерство и как средство, с помощью которого человек может удовлетворять свои насущные потребности, когда одной «природы» мало.

В образной картине происхождения культуры искусство оказывается эквивалентным тому, что человек добавляет к природе благодаря своему уму, чтобы успешно бороться за свое существование. Природа, измененная или обработанная человеком для его удобства и благополучия, — начало искусства.